Битва пророков

– Немного южнее вашего курса находится океанская яхта «Наяда», которую унесло от берегов Сьерра-Леоне. На борту никого нет. Я предлагаю вам вернуть яхту владельцу, гражданину Великобритании Джонатану Коэну.

– Заманчивое предложение…

– Это очень дорогая яхта. Мистер Коэн сделал запрос нашей спутниковой системе на ее поиски. Нам удалось обнаружить «Наяду», но вокруг на тысячу миль, кроме вас, никого нет. Поэтому мы подумали…

– Да, да, я вас понял…

– Вам совсем необязательно бросать ваше судно. Если оно вам дорого, то вы могли бы взять его на буксир и на приличной скорости прибыть в Сьерра-Леоне. Мистер Коэн весьма состоятельный и авторитетный человек. Он обещает вам хорошее вознаграждение, свою защиту в Африке и доставку в любую точку планеты на его личном самолете.

– Спасибо, миссис…

– Громова, сэр.

– Благодарю вас, миссис Громова, мы обсудим ваше предложение.

– Хорошо, мистер Ларош. Координаты яхты имеются у лейтенанта Беловски. Желаю удачного путешествия!

Связь закончилась. Бизон выразительно посмотрел на Беловски, потом перевел взгляд на Палмера и сказал:

– Уоррент-офицер, если тебе не нравится курс лейтенанта, можешь двигаться своим. Только после того, когда мы помашем тебе ручкой с яхты…

К полудню действительно они увидели роскошную современнейшую яхту вроде тех, на которых совершают круизы миллиардеры. Через полчаса они уже закидывали на ее борт свои вещи.

Дежа вю

Странное чувство охватило Майкла, когда он вступил на борт «Наяды». Яхта была действительно очень дорогая, даже не то, что дорогая, а возмутительно дорогая. Беловски видел много дорогих яхт, но такую роскошь впервые. Казалось, что главной целью ее создателей было потратить как можно больше денег. Великолепные современные формы судна отлично сочетались с общим, немного восточным стилем дизайнерского решения. Золоченый такелаж, перламутровые стекла, даже открытая палуба, была инкрустирована наборным паркетом. Мягкие, при каждом шаге издающие приятные клавишные звуки ступеньки трапов вели в потрясающие интерьеры. Кругом редкие породы дерева, кожа, натуральные камни, живопись, и что самое поразительное – все напичкано электроникой так, что неожиданные сюрпризы встречались буквально на каждом шагу.

Но не это больше всего потрясло. Острое восхищение увиденным, странным образом перебивалось ощущением того, что он все это уже видел. Что ему все тут знакомо. Это трудно объяснить, но с любопытством заглядывая в каюты, с открытым ртом рассматривая их, он как будто вспоминал какой-то забытый сон. Он пытался вспомнить этот сон, но ровным счетом ничего в памяти не было, да и быть не могло. Он совершенно точно никогда этого не видел и видеть не мог. Но, поворачивая голову в другую сторону, он опять ловил себя на том, что какое-то ускользающее от его сознания воспоминание все-таки было.

«Дежа вю», – подумал Майкл. Ничего удивительного… после всего случившегося с ним, этот маленький психический дискомфорт, наверное – мелочь. Хорошо хоть совсем крыша не съехала. Он вспомнил, что где-то читал о том, что некоторых людей это психическое расстройство доводит до полного сумасшествия. Что оно может измотать человека, заставить потерять ощущение реальности, действительности всего происходящего вокруг. Этого еще не хватало…

Причем началось оно несколько дней назад, еще в катере, когда он отлеживался на банке и смотрел в качающийся потолок бота. На корме переговаривались Бизон с Палмером, по палубе каталась консервная банка. Вся эта ситуация, включая фразы и ощущение затекшей от долгого лежания спины, как-то остро вспомнилась, но неуловимо тут же забылась. Потом это чувство стало повторяться. Он брал в руку галету, надрывал пакетик с джемом и ловил себя на мысли, что он это уже делал. Именно тут, именно расставив широко от качки ноги, именно глядя в серую Атлантику за окном. Но где, когда? Воспоминание было где-то близко. Где-то рядом, в сознании. Казалось, что еще немного, еще чуть-чуть зацепиться за какую-нибудь мельчайшую, но конкретную деталь и оно потянется как цепочка, вспомнится целиком. Но оно не цеплялось. Но оно продолжало дразнить своей близостью и, почему-то, важностью.

Когда он попал на борт яхты, это расстройство усилилось. Беловски чувствовал, что сходит с ума, что просто тупеет, становится неадекватным. Нет, так дальше нельзя, нужно что-то делать! Он вспомнил про Саню и Изволь. Может быть, им пожаловаться? В конце-то концов, психика – это тоже здоровье. Может, скажут, что на яхте лежит еще какой-нибудь русский тюбик, чтобы помазать голову? Чтобы опять стать нормальным человеком!

Он активировал интернет-приемник и позвал Изволь.

– Здравствуй, Миша. Я все знаю, уже работаю…

– Что ты знаешь?! – чуть не заорал Беловский. – Где Саня? Позови Саню!

– Да я и без Сани справлюсь. Чего шумишь?

– Позови Саню! – угрожающе повторил Михаил.

– Миш, ну поверь мне, не стоит так волноваться, сейчас я все исправлю! – уже дрожащим голосом взмолилась Изволь.

– Что ты исправишь, что?!