Битва при Тюренчене

— С актерами, я надеюсь, проблем не будет: большинство их занято далеко не в каждой пьесе театрального репертуара. Так что мы сможем даже выбирать. А кандидатура режиссера у меня уже есть. Это мой давний знакомый из Малого театра, как раз режиссер, который сейчас остался не у дел — не сошелся во взглядах с Сувориным. Надеюсь, он с вами поладит. Впрочем, и я буду, конечно, участвовать в репетициях, хотя бы из любопытства, и вас, в случае чего, мирить. На читку пьесу я ему пока не дам, расскажу на словах, завтра мы и вы встретимся, все обговорим и устроим конкурс актеров на оставшиеся роли.

— Что ж, мы теперь в Вашей власти, — намеренно «прогнулся» Карцев. — Но на режиссера будем еще посмотреть: вдруг Суворин не зря на него ополчился?

Глава девятая Та самая Татьяна

В воскресенье Наденька потребовала, чтобы Сергей «сопроводил» ее по местам массовых гуляний. Для начала они втроем (то есть еще и с Татьяной) отправились в Летний сад и на Марсово поле. Народу везде была прорва, и часа через три та же Наденька попросила ее «пощадить». Тем более что ничего особенно экстравагантного они не увидели. Карцеву же вообще места массового увеселения Петербурга показались устроены непрофессионально и просто убого. Но он смиренно терпел и даже не раз «вылетал» на разведку в поисках чего-нибудь мало-мало интересного, а потом «вел» туда Сергея и девушек.

В порядке «пощады» они зашли в элитный ресторан на Итальянской улице и не спеша насладились обедом, включившим суп из трюфелей, форель, запеченную с артишоками, и минипорции различных пикантных салатов, а также распили в процессе обеда бутылку белого рейнского. После чего захмелевшая Наденька захотела ехать «домой», имея, впрочем, в виду квартирку на Гороховой…

В итоге на встречу с Паниной и неведомым пока режиссером отправилась одна Татьяна. «Я тебе вполне доверяю!» — категорически сказал ей Городецкий-Карцев, покидая с невестой извозчичью коляску возле своего дома. — «Езжай, удиви их своей компетентностью». Затем Карцев втихомолку проник в облюбованное местечко в голове отданной на заклание сестрички.

— Где же наш герой, Городецкий-Смитсон? — ожидаемо удивилась госпожа Панина, бывшая в своем кабинете в компании с худощавым, артистического вида мужчиной лет сорока, встретившись взглядами с которым, Таня ощутила явственный укол в сердце. Артистичность его сквозила во всем: в нарочитой небрежности одежды, в гриве темных, слегка вьющихся волос, в мгновенно ускользающем и возвращающемся взгляде, в мозаике беспрестанных движений: вот он берется за подбородок, тотчас трогает ухо, вздымает вопросительно бровь, чуть кривит насмешливо губы… Все это было манерно, игра на публику, но Татьяну именно такое поведение мужчины почему-то завораживало. Впрочем, вопрос прозвучал и требовал ответа.

— У него неожиданно образовалась важная встреча, и он делегировал меня. Я, в общем-то, в курсе всех нюансов нашего спектакля.

— Вот до чего нас доводит демократия! — с деланным возмущением обратилась Панина к компаньону. — Его ждет в условленное время целая графиня, а он пренебрегает ею ради нежданной встречи.

— О, ужас, ужас, — в тон ей ответил артист. И тотчас обратился к Тане: — Так вы та самая Татьяна? То бишь Сара Вудраф?

— Я — да. А Вас как звать-величать?

— Перед Вами Андрей Изметьев, бывший актер и бывший режиссер Малого драматического театра на Фонтанке.

— Ваше представление прозвучало с большим трагизмом. Но солнце все еще весело бежит по небосводу, в глазах Ваших полно жизни и огня, девушки при встрече с Вами наверняка трепещут ресницами — значит, многое еще впереди, не так ли?

— Как она тебя отбрила, а, Андрюша? А ты сомневался, может ли провинциальная актриса стать подлинной Сарой Вудраф. Они там с Сергеем фурор произвели и вовсе не среди полуграмотных аборигенов, а вполне интеллигентных людей. Думаю, вопрос об исполнителях главных героев поднимать больше не следует.

— В отношении Татьяны склонен с Вами согласиться. Жаль все-таки, что здесь нет Сергея Городецкого.

— Нет сегодня, будет завтра, — легкомысленно отмахнулась Софья Владимировна. — Скажи лучше, где твои клевреты?

— Я их оставил ожидать в фойе. Не хотел создавать толпу на встрече штаба нашего предприятия.

— Ты все-таки умничка, Андрей Изметьев. За то я тебя и люблю.

— Кабы вправду любили, Софья Владимировна…

— Не лукавь, Изметьев. Тебе ведь мало любви одной женщины, ты как истый артист жаждешь любви всех… И оделяешь, судя по слухам.

— Как можно верить слухам, Софья Владимировна? Из одного-двух увлечений они создают десятки. И вот честный, в сущности, человек вынужден на каждом углу оправдываться, доказывать, что он не верблюд.

— Хорошо, Андрюша, прощаю. Увы, театральная среда, создающая яркие иллюзии чувств, порождает и подлинные сердечные увлечения, вот только живут они обычно недолго. Роман на один сезон. Ну, зови все-таки сюда артистов, но вводи по одному — а мы с Татьяной будем их с пристрастием пытать.