Битва при Тюренчене

- Что ты со мной делаешь, Сере-ежа-а! - ахнула Наденька и выгнулась дугой в пароксизме страсти...

На выходе из сада их поджидала все та же Татьяна.

- Ой, - прыснула она от смеха. - Ваши губы стали как пельмени! Вот дорвались до бесплатного...

- А у тебя, Сережа, - шепнула она, улучив момент, - брюки что-то в одном интересном месте топырятся...

- Это я на Вас некстати посмотрел, - шепнул нарочно Карцев.

Глава четырнадцатая. Жениховы будни.

Зайдя в субботу после работы в сапожное ателье, Карцев нашел Прошина почти счастливым. Тот сидел на табурете, держал на коленях женский сапожок и двигал застежкой-молнией: вжик-вжик, вжик-вжик... Блестящая, длинная и даже щеголеватая застежка работала! Впрочем, иногда заедала, причину чего и пытался выяснить Евлампий. Карцев тоже присоединился к процессу, подвигал застежкой и высказал предположение, что замок и зубья ее надо получше обточить, скруглить.

- А где автор, Филимон? - спросил он.

- Так в мастерских своих... Больничный-то у него закончился...

- Надо его к тебе на работу принять, застежки эти массово делать. Но вручную их много не наделаешь, значит, следует разработать и сделать станок полуавтоматический, который будет под эту застежку приспособлен.

- Да-а, делов еще с этой застежкой...

- Не переживай и зови опять Филимона. Я в его талант верю.

- Придется, видать...

Заодно зашел в рядом расположенную редакцию. Егор Федорович ему обрадовался:

- Хорошо, что пришли, Сергей Андреевич. Вот Ваша выручка от продажи двух номеров роман-газеты, только сегодня бухгалтер ее подсчитала. Продали почти по пять тысяч экземпляров, пришлось организовывать дополнительные выпуски. Вам причитается 25%, то есть около 250 рублей. Неплохо, а?

- Замечательно, Юрий Федорович. Этак, в месяц я по пятьсот рублей могу сшибать?

- Ну, не знаю, как пойдет продажа "Степного найденыша". Может, то был ажиотажный спрос? Хотя этот роман мне тоже очень понравился. Где Вы все-таки их берете?

- На почте, Егор Федорович. Пишу письмо питерскому товарищу, тот разыскивает в книжных магазинах, а то и в издательствах интересные новые книги, пусть и на английском языке, и шлет бандеролью или посылкой на мой адрес. Я их перевожу и к вам несу. Никаких как видите секретов...

- Угу... Я интересовался на почте: Вам за последние два месяца посылок ниоткуда не было...

- Значит, все-таки есть секрет. Но он, простите, не только мой и я Вам его выдать не могу. Впрочем, если Вы очень щепетильны, мы можем расторгнуть наше сотрудничество...

- Ладно, пусть Ваш секрет остается с Вами. Просто учтите на будущее, что людей держать за дураков не стоит.

- Простите меня, Егор Федорович! Вы совершенно правы, а я осел, индюк неблагодарный...

- Забыли. "Найденыша" мы будем печатать в трех номерах, а что потом? У Вас еще заготовки есть?

- Заготовок нет, но есть задумки. Например, недавно в Америке вышел замечательный роман Этель Лилиан Войнич под названием "Овод", действие которого происходит в Италии времен Гарибальди - обреветесь, читая, женщинам особенно понравится. Есть приключенческая повесть "Остров сокровищ" шотландца Стивенсона, фантастико-юмористическая повесть Марка Твена "Янки при дворе короля Артура" - да много чего еще есть и будет. Не переживайте...

- Прекрасно. Вы - необыкновенная находка для нас. Кстати, у меня уже просят разрешения перепечатать "Смока Беллью": и в Красноярском издательстве в виде книги и в Иркутске и даже в Москве...

- Я этого ожидал. Решения сами принимайте. За свой гонорар я не беспокоюсь, Вы человек чести.

- Зайдите в бухгалтерию, не забудьте свои деньги. Сегодня дома Вас на руках будут носить...

Городецкий действительно пошел сегодня после работы домой - но не с целью понежиться на руках матери и сестренки, а переодеться: в Красноярск заехала каким-то чудом труппа испанского музыкального театра, он имел неосторожность похвалить сестрам Плец испанские танцы, и они захотели увидеть их воочию. Сегодня в семь часов было первое представление труппы (в здании драматического театра) и он должен был успеть сопроводить туда Надю и Таню (билеты купил накануне). Деньги отдал небрежно матери, оставив себе десятку.

- Что это за деньги? - спросила уже привыкшая к их виду Елена Михайловна. - Да еще так много!

- Мой гонорар за роман-газету, - ответил Сергей на бегу, застегивая недавно сшитый на заказ серый с искрой костюм. - Через пару недель на такую же сумму надеюсь...

- Вот не думала, что буду когда-нибудь гадать, что делать с деньгами? - рассмеялась заметно помолодевшая мать. И обратила внимание: - Какой ты элегантный в этом костюме! И кажешься взрослее...

- Но я, правда, взрослею, мама, закон природы. Зато ты, вопреки всем законам, молодеешь и хорошеешь!

- Ох, Сереженька, если ты и с девушками такой галантный, то очень скоро станешь чьим-нибудь женихом...

- Ой! Уже стал, маменька, и так с невестой закрутился, что забыл тебе сказать... Прости!

- Забыл... Ладно, я люблю тебя и потому прощаю. Кто же она? Ужели губернаторская дочь?

- Да, мама, это Наденька.