Битва при Коррине

Только мыслящие машины видят решения исключительно в белых и черных тонах. Каждый, у кого есть сердце, подвержен сомнениям. Это и означает – быть человеком.

Абулурд Харконнен. Запись в личном дневнике

Со сторожевых кораблей и с палуб флагмана продолжали поступать тревожные донесения. Солдаты Армии Человечества роптали и проявляли нерешительность.

Победа рода человеческого висела на волоске. Еще немного, и война будет проиграна.

Стоя на мостике флагманского корабля и погрузившись в решение стоявшей перед ним нелегкой задачи, Вориан наконец заговорил:

– Если Омниус полагает, что сейчас мы повернем назад, то он глубоко ошибается! Его тактика – еще одно доказательство того, насколько недооценивают машины силу человеческой решимости.

Ожил секретный канал. Вице-король, связавшись с «Победой Серены», обратился к Атрейдесу. В голосе его звучали примирительные ноты:

– Возможно, я немного погорячился, поборник Атрейдес. Вы были абсолютно правы. Хотя мы с вами часто сражались плечом к плечу в битвах джихада, теперь я вице-король, а не военный человек. Поэтому я умываю руки и предоставляю вам право и ответственность принимать те решения, которые вы, с моего благословения, находите верными.

Избавившись от необходимости нести ответственность за надвигавшуюся трагедию, вице-король приказал отвести дипломатический корабль, на котором он находился с племянницей и избранными аристократами Лиги, на безопасное расстояние от поля предстоящей битвы.

– Он, как всегда, определяет свою позицию, – с неприязнью в голосе произнес Абулурд. – Все, что делает мой брат, – это политика, даже сейчас.

Вориан устремил вперед свой окаменевший взгляд. Абулурд понимал, что его командир подает пример сомневающимся, но дисциплинированным членам экипажа, занимавшим свои места на мостике. Верховный баши многочисленными каналами был связан со всеми кораблями, которые застыли перед последним решающим броском.

– Мы будем наступать, невзирая на все угрозы мыслящих машин. Я не намерен останавливаться на полпути. Покончим с проклятыми машинами и их подлыми трюками!

– Но, сэр, какой ценой! – закричал Абулурд. – Столько невинных жизней! Сейчас, когда обстановка изменилась, нам надо подумать, что делать, – изберите другой путь.

– Другого пути нет. Риск промедления неоправданно велик.

Абулурд порывисто вздохнул. Ни разу в жизни он не видел своего наставника таким решительным и беспощадным.

– Омниус логичен в своих поступках. Он не станет этого делать, если поймет, что его все равно уничтожат.

– Уничтожение машин не подлежит никакому обсуждению, – отрезал Вориан. – Мы и так уже пролили много крови. Я пролью еще несколько капель, чтобы добиться окончательной победы.

– Несколько капель?!

– Это необходимость. Эти люди были обречены в тот момент, когда мы явились сюда.

– Я не согласен с вами, сэр. Другие жертвы джихада, возможно, относились к неизбежным потерям, но не эти. Ситуация стабильна, и мы можем потратить немного времени на ее осмысление и принятие другого решения. Мы должны созвать командиров, послушать, что они…

Вориан стремительно повернулся к Абулурду.

– Что, опять слушать всякую болтовню? Я уже двадцать лет слушаю эти нескончаемые и бестолковые дискуссии в Лиге! О, я знаю, все начнется с маленькой задержки, потом вице-король передумает и прикажет отправить курьеров в Лигу, потом вмешаются аристократы Салузы. – Он невольно сжал кулаки. – За недостаток решительности в прошлом мы и так уже заплатили страшную, кровавую цену, Абулурд. Все это изменится сегодня, и изменится навсегда.

Командующий снова стал смотреть на экраны, на раковую опухоль Коррина, которую надо было навеки удалить с лица вселенной.

– Оружие на боевой взвод! Кораблям – полный вперед!

– Но, Верховный баши! – Абулурд упрямо не уходил с командирского мостика. – Вы же знаете, что Омниус не блефует. Если мы перейдем рубеж, то сработают системы самоуничтожения грузовых кораблей. Вы обрекаете на смерть всех этих людей – вместе с Сереной и ее ребенком.

Вориан, казалось, ничего не слышал.

– Я делал это и прежде. Если горстка людей должна быть принесена в жертву ради будущей свободы человечества, то пусть так и будет.

– Горстка? Сэр, там больше двух миллионов человек…

– Подумай о миллиардах солдат, которые уже погибли. Сама Серена понимала, что иногда на войне убивают и безвинных. – Серые глаза Вориана вперились в Абулурда, и тот вдруг подумал, что видит перед собой незнакомца. – Не делай роковой ошибки и не путай – это Омниус казнит их, а вовсе не я. Не я создал эту ситуацию, и я отказываюсь отвечать за нее. На моих руках и без того слишком много крови.

Сердце Абулурда бешено колотилось, баши не хватало воздуха, он чувствовал, что задыхается. Теперь ему было безразлично, слышат ли их рядовые члены экипажей.