Битва при Коррине

– Не забывайте о том, что именно Эразм убил Маниона Невинного, сбросив ребенка с высокого балкона! Он сам стал причиной начала джихада! Думаю, что его игра с человеческим щитом – не более, чем очередной трюк, к которому он прибегает, чтобы мы повернули назад.

Глаза Вориана были сухи, в голосе звучала непреклонная решимость. Приглушенный ропот экипажа громом отдавался в его ушах. Он заметил, что Абулурд смотрит на него с выражением, которого Вориан раньше не видел у своего протеже. Но он не стал задерживать взгляд на Абулурде и отвернулся. Сейчас надо было во что бы то ни стало выполнить задачу.

Существует большое сходство между людьми и мыслящими машинами, которых создали люди, но есть и большая разница. Список различий относительно короток – но немногочисленные его пункты имеют весьма важные, решающие следствия. Эти следствия расстраивают меня и составляют суть и причину моей подавленности и растерянности.

Эразм. Диалоги, одна из последних записей

После того как Эразм предъявил флоту возмездия Лиги свой ультиматум, он отправился выполнять еще более сложную задачу. По крайней мере Гильбертус теперь был в полной безопасности.

Следуя привычным маршрутом, независимый робот по туннелям отправился к тому месту, где под убранным Центральным Шпилем хранилась копия поврежденного Первичного Омниуса. Стены помещения, как и весь Шпиль, были изготовлены из лучшего флоуметалла, но прежнего блеска не было – стены отливали тусклой чернотой. Раздвоенный всемирный разум не отличался склонностью к изящным искусствам – будучи лишенным этого единственного изъяна Главного Омниуса.

Независимый робот не знал, сколько времени может занять то, что он задумал. Он предполагал, что Вориан Атрейдес и его суеверные и фанатичные хретгиры сочтут условия неприемлемыми, и Армия Человечества повернет назад, не причинив Коррину никакого вреда. Решающим фактором стало то, что они поверили, что перед ними настоящая Серена Батлер.

Рекур Ван оправился от травм, которые он получил, когда СеврОм и ТуррОм нейтрализовали Первичного Омниуса Коррина, и теперь тлулакс продолжал работать над созданием изменяющих форму и внешность биологических роботов, о чем просил его Эразм. Он надеялся использовать новый, похожий на живую плоть флоуметалл для лиц машин, чтобы ввести в заблуждение Армию Человечества, но опытные образцы часто отказывали, и лица испытательных роботов превращались в бесформенную маску, лишенную всякого осмысленного выражения. Правда, некоторые испытательные модели могли с успехом имитировать выражение лица и движения Серены, но одна-единственная ошибка могла разрушить иллюзию подлинности.

Это означало, что план Эразма должен был основываться только на клоне Серены Батлер. Конечно, Гильбертус расстроится, но такова была необходимость. Он не сомневался, что хретгиры будут придумывать другие способы уничтожения последней планеты Синхронизированных Миров. Независимый робот не доверял способностям двойников Омниуса найти разумное решение проблемы и решил увеличить шансы.

Воспользовавшись кодом доступа, Эразм открыл дверь в оболочке старого Шпиля и в самой середине бывшего здания нашел то, что искал, – крошечный кусочек металгласа в хрустальном шарике. Свергнутый Первичный Омниус был серьезно поврежден, но, возможно, Эразму удастся восстановить его ментальные возможности и содержание памяти.

Он осторожно взял в руку маленький прозрачный шарик. Положившись на случай, чего раньше Эразм не делал никогда, он уложил память Омниуса в собственный порт доступа своего флоуметаллического тела, словно «проглотил» шарик. Может быть, ему удастся усвоить часть огромной памяти всемирного разума. Надо было воспользоваться выпавшим на его долю шансом. Теперь все зависело от случая – будущее мыслящих машин, будущее всей их империи.

Драйвер ввода изменил форму порта так, чтобы подогнать их под габариты шарика. Потом механизмы слегка завибрировали, когда системы сбора данных сделали попытку активировать всемирный разум. Несомненно, СеврОм и ТуррОм – эти копии всемирного разума – были безнадежно испорчены, и, хотя он часто не соглашался с решениями Первичного всемирного разума и спорил с ним, подвергая себя нешуточной опасности, Эразм все же решил восстановить как наилучшую копию исходного Омниуса.

Всемирный разум был снабжен системами самовосстановления, страховочными устройствами, которые сохраняли ядро электронного мозга даже при значительных внешних повреждениях. Эразм надеялся, что сможет включить эту программу самовосстановления.

– Если это сработает, – вслух произнес Эразм, – то тебе больше не придется дразнить меня мучеником.

Сказав это, Эразм вдруг поймал себя на том, что становится самодовольным, как человек.