Битва при Кадеше

Используя древние выражения, Муваттали напомнил, что он один был властен принимать решение и что его сын и брат, каково бы ни было их влияние, должны были беспрекословно подчиняться ему. При первом же неверном действии они будут безжалостно уничтожены, и никто не воспротивится его решению.

— С севера, юга, востока и запада, — продолжал Муваттали, — Анатолийское плато окружено защитным барьером гор. Наши границы неприступны. Но предназначение нашего народа не в том, чтобы довольствоваться своей территорией.

Мои предшественники заявляли: «Пусть хеттское государство ограничивается только морем». А я объявляю: «Пусть берега мира принадлежат нам».

Муваттали поднялся, показывая, что его речь окончена.

Столь немногословно он объявил о начале войны.

Прием, который организовал Урхи-Тешшуб по поводу своего назначения, был блестящим и утонченным. Правители крепостей, высшее командование, воины особых отрядов вспоминали о подвигах и размышляли о грядущих победах. Сын императора объявил о создании отряда колесниц, оснащенных новым оружием.

Опьяняющий аромат мощного и стремительного сражения витал в воздухе.

Хаттусили и его супруга покинули зал во время появления сотни молодых рабынь, приготовленных для развлечения гостей. Они получили приказ повиноваться всем прихотям вельмож под угрозой быть наказанными плетьми и сосланными в шахты, которые являлись одним из богатств хеттского государства.

— Вы уже уходите, друзья мои? — удивился сын императора.

— У нас завтра очень тяжелый день, — ответила Путухепа.

— Хаттусили, необходимо немного расслабиться… Среди этих рабынь есть шестнадцатилетние азиатки, прелестные, как молодые лошадки. Продавец сказал мне, что их выступление будет исключительным. Возвращайтесь к себе, дорогая Путухепа и позвольте вашему мужу это маленькое развлечение.

— Не все мужчины похожи на свиней, — возразила она. — В будущем постарайтесь не делать подобных предложений.

Хаттусили и Путухепа удалились в то крыло дворца, где они жили. Мрачные покои, в которых лишь пестрые ковры из шерсти слегка веселили глаз. На стенах были развешены трофеи: головы медведей и скрещенные копья.

Раздраженная Путухепа отослала служанку и сама умылась.

— Этот Урхи-Тешшуб — опасный безумец, — заявила она.

— Не забывай, что он сын императора.

— Но ведь ты его брат!

— По мнению многих он является назначенным преемником Муваттали.

— Назначенным… Неужели император совершил такую ошибку?

— Пока что это только слухи.

— Почему бы не пресечь их распространение?

— Эти слухи меня не очень волнуют.

— Но не является ли твое спокойствие наигранным?

— Нет, моя дорогая. Оно вытекает из логического анализа ситуации.

— Не будешь ли ты так любезен мне прояснить ее?

— Племянник получил вожделенный пост, и теперь ему не надо устраивать заговоры против императора.

— Не будь таким наивным. Он желает взойти на трон.

— Это очевидно, Путухепа, но способен ли он на это?

Жрица внимательно посмотрела на мужа. Щуплый и малопривлекательный, Хаттусили, однако, покорил ее своим умом и проницательностью. Из него мог бы выйти великий государственный деятель.

— Урхи-Тешшубу не хватает ясности ума, — сказал Хаттусили, — и он не осознает всей необъятности его задачи. Для того, чтобы командовать хеттской армией, необходим опыт, которого у него нет.

— Разве он не прекрасный воин, не знающий страха?

— Конечно, но главнокомандующий должен уметь примирять различные, зачастую противоречивые мнения. Такая работа требует опыта и терпения.

— Но то, что ты говоришь совсем не похоже на него.

— Что же может быть лучше? Этот пылкий воин не замедлит совершить грубые ошибки к неудовольствию одного или другого военачальника. Настоящие группировки окрепнут и разделятся, проявятся противоречия, и дикие звери своими длинными клыками попытаются разорвать тирана, неспособного править твердо.

— Император объявил войну… Он отвел сыну самую важную роль!

— Это видимость, всего лишь видимость.

— Ты уверен?

— Я повторяю тебе, Урхи-Тешшуб переоценивает свои возможности. Ему придется познать сложный и жестокий мир. Его мечты воина разобьются о щиты пехотинцев и будут раздавлены под колесами колесниц. Но это еще не все…

— Ты заставишь меня томиться в неведении, мой дорогой супруг?

— Муваттали — великий император.

— Сумеет ли он воспользоваться недостатками своего сына?

Хаттусили улыбнулся.

— Империя одновременно и сильна, и хрупка. Она сильна своей значительной военной мощью и хрупка, потому что ей угрожают завистливые соседи, готовые воспользоваться любым моментом слабости. Атаковать Египет и завладеть им — это хороший план, но неподготовленность приведет к гибели. Хищники воспользуются этим, чтобы поживиться нашей добычей.

— Сможет ли Муваттали руководить действиями такого безумца, как Урхи-Тешшуб?

— Урхи-Тешшуб не знает действительные планы отца и способы их реализации. Император рассказал ему достаточно, чтобы Урхи-Тешшуб чувствовал себя уверенно, но он не сказал главного.

— А ты… Тебе он сказал?