Битва при Кадеше

В течение первой недели после триумфального возвращения Рамзеса Шенар как верховный сановник получал только хорошие для Фараона новости. Хетты не выразили никакого протеста и ничего не предприняли, оказавшись перед лицом свершившегося факта. Демонстрация мощи египетской армии и быстрота ее действий, казалось, убедили их придерживаться договора о ненападении, предложенного еще Сети.

До отъезда Аша с проверкой дел в провинциях Шенар организовал праздник, пригласив своего давнего сообщника в качестве почетного гостя. Сидя по правую руку от хозяина дома, приемы которого очаровали высшее общество Пи-Рамзеса, молодой дипломат наслаждался танцем трех девушек. Они были почти полностью обнажены, легкие пояса из разноцветной ткани не скрывали их прелестей. Девушки грациозно двигались в ритме то быстрой, то томной мелодии, под аккомпанемент арфы и флейт.

— Какую вы желаете выбрать на ночь, мой дорогой Аша?

— Я, может, удивлю вас, Шенар, но я провел изнурительную неделю с одной неутомимой вдовой. И сейчас хочу только одного — поспать часов двенадцать перед тем, как отправиться в Ханаан и Амурру.

— Благодаря громкой музыке и болтовне приглашенных мы сможем спокойно поговорить.

— Я больше не работаю в вашем ведомстве, но моя новая должность должна вас устраивать.

— Мы и не могли надеяться на лучшее, вы и я.

— Нет, Шенар. Рамзес мог быть убит, ранен или мог вернуться с позором.

— Я не предполагал, что к своей прирожденной способности править он добавит еще и качества прекрасного полководца. Поразмыслив немного, я понял, что его победа относительна. Он ведь всего-навсего покорил провинции? Отсутствие действий со стороны хеттов удивляет меня.

— Когда ошеломление пройдет, они нападут. Они оценивают ситуацию.

— Что вы намерены предпринять, Аша?

— Доверив мне самые высокие полномочия в наших провинциях, Рамзес снабдил меня решающим оружием. Под видом преобразования нашей оборонительной системы я мало-помалу разрушу ее.

— Вы не боитесь выдать себя?

— Я уже сумел убедить Рамзеса оставить правителей Ханаана и Амурру во главе их провинций. Это хитрые и развращенные люди, служащие тому, кто больше платит. Мне не составит труда переманить их в лагерь хеттов, и знаменитый защитный барьер, о котором мечтает Рамзес, останется всего лишь иллюзией.

— Будьте осторожны, Аша. Ставка слишком велика.

— Нам не удастся выиграть борьбу, не подвергаясь определенному риску.

— Самым трудным будет определить действия хеттов. К счастью, у меня есть некоторые способности в этой области.

Бескрайняя империя, простирающаяся от Нубии до Анатолии, империя, где он будет хозяином… Шенар не осмеливался в это верить, но вот — его мечта мало-помалу превращалась в реальность. Рамзес не умел выбирать себе друзей: Моисей — убийца и мятежник; Аша — предатель; Сетау — чудак, не обладающий большим умом. Оставался Амени, непоколебимый в своей верности Фараону, лишенный честолюбия.

— Надо втянуть Рамзеса в безумную войну, — продолжал Аша. — Тогда он принесет гибель Египту, а вы станете его спасителем. Вот основная линия нашего поведения, и мы не должны от нее отклоняться.

— Рамзес поручил вам еще какую-нибудь работу?

— Да, найти Моисея. Фараон — приверженец культа дружбы. Даже если Серраманна считает Моисея виновным в государственной измене, Фараон не осудит его, не выслушав.

— У вас есть предположения, где может быть Моисей?

— Никаких, еврей либо умер от жажды в пустыне, либо скрывается в одной из бесчисленных банд, промышляющих вблизи Синая и Нежеба. Если он находится в Ханаане или Амурру, я узнаю об этом.

— Если он возглавит одну из банд восставших, то Моисей может быть нам полезен.

— Еще одна сомнительная деталь, — уточнил Аша. — По сведениям Серраманна, Моисей имел таинственные встречи с каким-то иноземцем.

— Здесь, в Пи-Рамзесе?

— Именно.

— Удалось узнать, кто он?

— Известно только, что он выдавал себя за архитектора.

Шенар сделал вид, что это сообщение ему безразлично. Таким образом, за Офиром наблюдали. Конечно, колдун оставался в тени, но он становился потенциальной угрозой. Не должно было быть обнаружено ничего общего между ним и Шенаром. Использование черной магии против Фараона каралось смертной казнью.

— Рамзес требует выяснения личности этого архитектора, — сказал Аша. — Наверняка это какой-нибудь еврей, не обладающий положением в обществе. Бьюсь об заклад, что мы никогда не увидим ни одного, ни другого.

— Возможно… Будем рассчитывать, что Амени попытается пролить свет на это дело, особенно после совершения им столь грубой ошибки.

— Вы думаете, что Серраманна его простит?

— Этот воин показался мне злопамятным.

— Не попал ли он в ловушку? — спросил Шенар.

— Какой-то Сириец подкупил женщину легкого поведения — любовницу Серраманна, а затем задушил, чтобы та не рассказала правду. Этот же человек подделал почерк Серраманна, заставив всех поверить в предательство бывшего пирата. Ложь, не лишенная ловкости, но слишком уж неправдоподобная.

Шенар с трудом сохранил спокойствие.

— Это значит…

— Что шпионская сеть действует на нашей территории.