Битва при Кадеше

В тюрьме Серраманна не сидел сложа руки, а тренировался весьма своеобразным образом. Продолжая непрестанно заявлять о своей невиновности, он частенько пытался разрушить стены ударами кулаков. В день суда он собирался размозжить головы своим обвинителям, кем бы они ни были. Тюремщики, испуганные яростью бывшего пирата, передавали ему пищу через прутья деревянной решетки.

Когда она, наконец, открылась, Серраманна хотел было броситься на первого же человека, осмелившегося встать на его пути, но остановился, как вкопанный.

— Ваше Величество!

— Заключение ничуть тебе не повредило, Серраманна.

— Я не предавал вас, Ваше Величество!

— Ты стал жертвой ошибки, и я пришел освободить тебя.

— Я действительно смогу выйти из этой клетки?

— Тебе недостаточно царского слова?

— Вы все еще… доверяете мне?

— Ты начальник моей личной охраны.

— Тогда, Ваше Величество, я вам скажу. Все, что я узнал, все, о чем я подозреваю, всю правду, из-за которой меня хотели заставить замолчать.

Глава 24

Рамзес, Амени и Аша смотрели, как Серраманна обедал. Удобно устроившись в столовой дворца, он с волчьим аппетитом поглощал неимоверное количество голубей в тесте, обжаренных бычьих лопаток, бобов в гусином жиру, огурцов со сметаной, арбузов, овечьего сыра. Он едва успевал запивать пищу кубками крепленого вина, не разбавляя его водой.

Наконец, утолив голод, он бросил злой взгляд на Амени.

— Почему ты бросил меня в тюрьму?

— Я хочу извиниться перед тобой. Я был обманут, к тому же еще и поспешил сделать это по причине выступления нашей армии на север. Моим единственным намерением было защитить Фараона.

— Извинения… Сядь в тюрьму на мое место, тогда поймешь! Где Ненофар?

— Мертва, — ответил Амени. — Она убита.

— Мне ее не жаль. Кто стоит за всем этим?

— Мы пока что не знаем, но выясним.

— Я знаю!

Воин выпил еще один кубок вина и вытер усы.

— Говори, — приказал Фараон.

Тон Серраманна сразу стал нравоучительным.

— Ваше Величество, я вас предупреждал. Когда Амени арестовал меня, я как раз собирался сообщить вам добытые мною сведения, которые могут вам не понравиться.

— Мы слушаем тебя, Серраманна.

— Человек, пытавшийся меня уничтожить, Ваше Величество, это Роме, ваш управляющий. Когда в вашу комнату на корабле кто-то подкинул скорпиона, я начал подозревать Сетау. Но я ошибся. Когда ваш друг лечил меня, я узнал его лучше. Это честный человек, он не способен лгать, мошенничать и приносить вред. Роме же насквозь порочен. Кто еще мог украсть шаль Нефертари? А сосуд с сушеной рыбой? Это именно он, или кто-нибудь из его сообщников.

— С какой целью он это сделал?

— Я не знаю.

— Амени считает, что Роме не стоит бояться.

— Амени тоже может ошибаться, — живо возразил Серраманна. — В случае со мной он был не прав. Так и с Роме!

— Я сам допрошу его, — заявил Рамзес. — Ты продолжаешь защищать Роме, Амени?

Личный писец Фараона отрицательно покачал головой.

— Ты еще что-нибудь узнал, Серраманна?

— Да, Ваше Величество.

— Что?

— Ваш друг Моисей. По его поводу у меня сложилось четкое убеждение. Поскольку я все еще обязан защищать вас, то должен быть полностью откровенным.

Острый взгляд Рамзеса был ужасен. Выпив еще один кубок крепкого вина, Серраманна начал облегчать душу.

— Для меня ясно, что Моисей — предатель и заговорщик. Его целью было возглавить еврейский народ и создать независимое поселение в Дельте. Может быть, он испытывает по отношению к вам дружеские чувства, но в будущем, если Моисей останется в живых, будет вашим самым беспощадным врагом.

Амени опасался бурной реакции со стороны Фараона. Но Рамзес оставался на удивление спокойным.

— Это просто твое предположение или результат расследования?

— Я провел самое тщательное расследование. Более того, узнал, что Моисей много раз встречался с каким-то иноземцем, выдававшим себя за архитектора. Этот человек приходил, чтобы подбодрить Моисея, даже чтобы помочь ему. Ваш еврейский друг находился в центре заговора против Египта.

— Ты выяснил, кто был этот мнимый архитектор?

— Амени не дал мне времени.

— Забудем наши разногласия, даже если ты и пострадал по вине Амени. Мы должны объединить наши силы.

После некоторого колебания Амени и Серраманна без особой охоты обнялись. Личный писец Рамзеса чуть было не задохнулся в объятиях воина.

— Это самое худшее предположение, — согласился Фараон. — Моисей упрямый, и если ты прав, Серраманна, он пойдет до конца. Но кто сегодня знает его настоящую цель, и знает ли ее он сам?

До того, как обвинять в государственной измене, нужно его выслушать. А для этого надо сначала найти Моисея.

— Этот мнимый архитектор, — вмешался заинтересованный Аша, — не является ли он главным в заговоре?

— Прежде чем составить окончательное мнение, — рассудил Амени, — нужно будет пролить свет на многие неясные моменты.

Рамзес положил руку на плечо Серраманна.

— Твоя откровенность — редкое качество, Серраманна. Постарайся не потерять его.