Битва под Конотопом

– Я всегда был мусульманином, воевода. И от веры предков никогда не отрекался, хоть и служу царю Московскому. Твоим людям я помогу.

– Как им в Крым ехать лучше? Под какой личиной?

– Под видом купцов-поляков. Я могу дать им ярлык к перекопскому бею. Обращусь к моему господину Селим-бею. Хан ему не откажет в ярлыке. Но это если они знают польский.

– Один из них знает.

– Уже хорошо. Второй может выдать себя за его слугу. Или за войскового товарища.

Пусть будет католиком, что перешел из православной веры к латинянам. Таких немало среди украинской шляхты.

– Отлично. Пусть так и будет.

– Я понял тебя, воевода. Однако, хочу предупредить.

– О чем?

– Дороги сейчас стали опасны, и они могут попасть в беду даже с ярлыком.

– Ярлык перекопского мурзы не защитит их? Но мурза Перекопа действует от имени самого хана крымского! Ты что мурза, желаешь сказать, что татары больше не чтят своего хана?

– Их может даже не защитить ярлык самого падишаха, воевода. В степи много таких, кому сейчас во время большой войны наплевать на ярлыки. Ты ведь слышал о кайсаках?

– Диких татарах? – спросил Пожарский.

– Если бы о татарах, воевода. Кайсаки в сто раз хуже татар. Те хоть своего хана чтят, да Аллаха бояться. А кайсаки не верят ни во что и им плевать на все приказы.

– И их сейчас много в степи?

– Слишком много. Это такой сброд, что ни на какой ярлык не посмотрит. Одна такая шайка состоит под моей командой. Никто не знает, чего мне стоило их подчинить.

Звери лютые – не люди. Родную мать зарежут.

– Тогда тебе придется сопроводить моих посланцев до Крыма, Али. У них важная миссия.

– Они люди верные? Проверенные? – спросил тот.

– Нет. Я подобрал их случайно.

– Что? Ты в уме ли, воевода? Случайные люди? И мне нужно открыться случайным людям?

– В том то и все дело, что люди это случайные, Али. Сделают свое дело и просто исчезнут. Об том наши люди в Крыму будут упреждены. Уберут их без шума. По тихому. И все концы в воду, как у нас на Руси говорят.

– А что у них за дело в Крыму?

– Про то я сам не ведаю точно, Али. Повеление пришло мне из Москвы сие исполнить.

Нужно будет вызволить одного человека из беды. А кого, про то те люди, что в Крыму лишь ведают.

– Но как твои посланцы на тех людей выйдут, воевода?

– То в тайной грамотке сказано, что я велел посланцу передать. Одному из тех, кого посылаю ту грамотку вручат.

– Хорошо. Я как раз еду в Крым и возьму с собой твоих "купцов".

– Отлично, Али. И скажи им все как делать в Крыму надобно. Я хотел дать им указания заранее, но ежели, ты с ними поедешь, то сам все им и обскажешь…

Полковник Семен Стрешнев и сын боярский Федор Мятелев Стрешнев осмотрел Мятелева. Тот в польском богатом кунтуше со своими лихо закрученными усами выглядел настоящим шляхтичем.

– Тебе бы в Варшаву, то все панночки твои бы были, Федька. Еще бы польский знал, то лучше и придумать нельзя.

– Я знаю немного польский. Выдам себя за православного шляхтича из Львова.

– Лучше не за православного, а за принявшего католичество. Вот возьми, – Стрешнев протянул сыну боярскому золотой латинский крест. – Достался от одного пана, лично мною убитого в поединке во время прошлой войны здесь на Украине.

Мятелев принял крест.

– Фу! Латинсво поганое! – высказался он. – Отец за такое с меня бы семь шкур содрал!

– Ништо! Ты только до времени латинцем станешь. Господь простит тебе это отступничество. Ты уже видел своего товарища? Того, что поедет с тобой?

– Василия Ржева? Видал и даже знаю его.

– Уже хорошо.

– Только ведь пораненный он.

– Да ничего страшного нет. Царапина. Он уже готов скакать с тобой до самого Крыма.

Вот это передал тебе князь Пожарский, – Стрешнев протянул боярскому сыну широкий кожаный пояс.

Фёдор принял его и удивился его тяжести.

– На вид неказистый пояс-то, но зато ценности немалой! В нем золото! Оденешь пояс под кунтуш. В случае чего его у тебя не отберут. И вот еще кошель. В нем также золото.

– Но почему так? Не лучше ли все в кошель ссыпать. Я бы его держал…

– Всякое может случиться. Ты едешь под видом шляхтича, и у тебя не может не быть денег. Нападут турки али татары, если ничего не найдут то догадаются в пояс заглянуть. А так в кошеле золото. Смекаешь?

– Понимаю.

– И поменее болтай, Федор. Любишь ты похвастать, но теперь от длины твоего языка зависит судьба твоей шеи.

– Не дитё малое! Все понимаю, воевода.

– Дело тебе доверили сложное и многотрудное.

– Мне так и не сказали, кого спасать надобно.

– В том поясе и письмо княжеское зашито. Вскроешь его только когда да Крыма проклятого доберешься. Понял ли?

– А чего не понять?

– Там будет сказано чего тебе и как делать. Кого спасти, а кого и не спасти.

– Ты про что это, воевода?

– Там все узнаешь что надобно, Федор. Сейчас больше чем тебе сказал не могу сказать.

– Тогда все понятно, воевода, да вот как мне дружбу-то с нужными людьми свести?

Кумовьев у меня в этом Бахчисарае нет.

– Об том не беспокойся, Федор. В пути встретите нужного человека, и он все вам расскажет. Твоя задача не думать чего и как, а более действовать. Вот где будет возможность лихость и удаль свою молодецкую показать. Все запомнил?