Битва под Конотопом

Марта знала, что этот Махмуд один из лучших агентов Ордена и даже немного знала его биографию. Этот человек обладал редким даром перевоплощения. Он мог быть кем угодно: и испанским грандом, и польским купцом, и магометанским муллой, и благородным шляхтичем, и диким кайсаком, и турецким пашой, и подобострастным слугой…

Глава 6 Марта Лисовская 1659 год 19-28 июля

В окрестностях Бахчисарая: В доме мурзы Али: Василий Ржев и мурза Дворянин Василий Ржев вернулся в дом мурзы Али один. Он был уверен, что Федора Мятелева больше нет среди живых. Его жизненный путь прерван, и стремянной стрелец государева полка сказал свое последнее слово…

Не то чтобы Василий Ржев был человеком жестоким. Нет. Он просто знал, что такое выполнять приказы, и знал, что от их добросовестного исполнения многое зависит.

Он был одним из тех людей кто в 1656 году вместе с царем учредил Приказ тайных дел, который возник как личная канцелярия царя Алексея Михайловича.

Царь, однажды, из донесения главы Посольского приказа узнал, что по сообщению агентов польского короля из Крыма, стало известно о планах султана турецкого. Он тогда спросил:

– А отчего в нашем государстве нет агентов в Крыму? Слышал я, что у Ивана Грозного был свой человек в Крыму. И много пользы тот человек своему отечеству принес. А у нас есть свои глаза и уши в Крыму?

Бояре молчали. Молодой царь презрительно усмехнулся.

– У гетмана Выговского есть свои люди в Крыму, – продолжил царь Алексей, – в Стамбуле, в Варшаве, в Москве! Именно у нас в Москве. И золота он на сие не жалеет. А у нас Приказ Большого дворца, Приказ Посольский сколь денег берут из казны. А сведения по Крыму от польского короля имеем? Так?

– Но свои глаза в Крыму у нас имеются, великий государь, – произнес боярин Афанасий Ордин-Нащекин. – Одначе служба сия работает у нас кое-как без всякой системы.

– Отчего же так Афанасий?

– Дак, кто за дела сии в приказах отвечает? Концов не найти, государь. Я пробовал в том разобраться да не смог. Бумаги возами лежат, и крысы только ими интересуются.

– Мне самому придется в сем деле порядок наводить, – произнес царь.

– Что ты, государь! – вскричал боярин Бутурлин. – А мы холопишки твои на что? Ты вели только и мы то дело осилим.

– Нет! Хватит с меня ваших "осилим". Для той цели я новое учреждение создам. Ты Афанасий про то подумай и верных людей к тому делу приставь.

– Сделаю, как велишь, великий государь! – поклонился Ордин-Нащекин.

Так и попал Василий Ржев (хоть тогда он звался по иному) в состав комиссии, что думала думу, и новый Приказ от той думы родился. И назвался он Приказ тайных дел и сам государь Всея Руси стал тем приказом руководить.

И в распоряжении того нового Приказа были все тайные агенты державы Российской, что за рубежами оной обретались. Одним из самых значительных из агентов стал калмык Али, что возглавил сеть русских агентов в Крыму. Ему подчинялись сотни соглядатаев, которых хитрый калмык навербовал из числа бывших русских рабов, что приняли ислам, татар падких на золото, купцов, евреев, казаков.

И секретность того Приказа была строжайшая. Это Василий Ржев понимал как никто другой…

Оттого и должен был навеки замолчать Федор Мятелев. Да и, в конце-концов, стремянного стрельца все одно ждала гибель в бою. И если бы его не послали вместе с ним в Крым, то он был участвовал в битве под Конотопом. И уже или был бы мертв, или попал бы в плен. А так отечеству своему он много пользы принес.

Воевода Стрешнев тогда, месяц тому назад, как увидел тайную печать в руках дворянина так сразу и обомлел…

Месяцем ранее описываемых событий: в стане воеводы Пожарского -Так ты от самого государя? – прошептал Стрешнев побелевшими губами, когда дворянин Василий Ржев показал ему тайную печать.

– Именно от него. Но никто не должен знать кроме тебя, воевода про то. Ни одна живая душа. Даже князь-воевода Пожарский.

– Как прикажешь. Слово и воля государя будут исполнены. В том не сомневайся.

– Ты, воевода, представишь меня Пожарскому как хорошую кандидатуру на роль посланца в Крым. Как простого посланца выбранного случайно. При особе князя могут быть соглядатаи.

– Быть того не может! – вскричал Стрешнев. – При воеводе одни верные люди.

– Того мы знать сейчас не можем. Но есть сведения, что королю Яну Казимиру известно многое, что делается в ставке Пожарского. Откуда те сведения к нему стекаются доподлинно не известно. Может и из самой Москвы ноги растут, а может и ближе. Теперь верить в таком деле нельзя никому. Больно большая игра затеяна государем великим. И потому стоит подобрать отчаянного человека среди воинов кавалерии. Пусть это будет или дворянин из конницы, али казак донской. Это значения не имеет. Главное чтобы парень был бедовый.

– Подберу такого, будь в надеже. Слыхал я про одного стрельца государева полка.

Ежели жив еще, то лучше него и не сыскать.