Битва на Липице

Ингварь Ярославич своевременно узнал о том, что Рюрик и Ростислав выступили против него. Впрочем, Рюрик своих намерений не таил, наоборот, он делал все возможное, чтобы привлечь внимание киевского князя к северному направлению. Союзная рать шла вдоль правого берега Днепра, воеводы сознательно высылали далеко вперед отряды всадников, которые наводили панику в землях Ингваря. Киевский князь проглотил наживку, отправил гонца к Роману с просьбой о помощи и стал стягивать полки к северным рубежам столицы. На выручку ему пришел каневский князь Мстислав Владимирович с дружиной, и Ингварь несколько приободрился. Но ему и в голову не приходило, что беда совсем рядом и половецкая орда идет на Киев.

Кончак не раз, водивший своих воинов на Русь, знал все пути-дороги, ведущие к столице, и уверенно ориентировался на вражеских землях. Хан был уверен в успехе. Во-первых, ему было известно, что Рюрик отвлечет внимание Ингваря, а во-вторых, половцы никогда не воевали зимой, и в данный момент их появление в Киевской земле было для русских полнейшей неожиданностью. Степная сторожа расслабилась, воины попрятались по теплым землянкам, а когда замечали опасность, то было уже поздно. Половецкие разъезды один за другим уничтожали русские дозоры, и орда беспрепятственно шла вперед. Прорыв через Поросскую линию обороны[7] был молниеносен, поскольку степняков здесь не ждали, а Кончак распорядился укрепленные города обходить стороной. Главной целью похода был Киев, и старый хан не хотел размениваться на мелочи. Кончак весело скалился, наблюдая, как по засыпанной снегом степи мчатся тысячи отборных половецких воинов. И пусть во время зимы их кони отощали и не столь быстры, как летом, удар ханской конницы будет неотразим. Потому что русские половцев не ждут.

Когда Ингварю доложили о том, что с юга к Киеву приближаются половецкие орды, князь понял, что шансов удержать столицу нет. Он мог по отдельности отбиться от Рюрика с Ольговичами или от степняков, но не от всех вместе. Ингварь осознал, что настало время спасать собственную жизнь, бросил наспех собранные полки и вместе с дружиной побежал на Волынь, поскольку только у Романа можно было переждать грозу. Мстислав Владимирович отправился в Киев, и непонятно, чего он хотел – то ли город оборонять, то ли на златом столе сесть.

Узнав о бегстве князей и о вторжении половцев, киевское войско распалось. Часть ратников устремились в Киев спасать своих близких, другие разбежались по деревням, чтобы успеть вывезти семьи, а третьи сразу укрылись в лесах. Узнав о том, что путь на Киев открыт, Рюрик и Олег резко ускорили движение войск и утром 2 феврали подступили к городу. С юга уже подходили передовые отряды половцев.

…Рюрик в окружении воевод и половецких ханов сидел на коне напротив Жидовских ворот и наблюдал за суетой на стенах Киева. Ярко блестели на солнце позолоченные шлем и панцирь князя, порывы ветра трепали за плечами алое корзно[8]. Гордо реяли русские стяги и бунчуки степняков. Еще до рассвета из города выехали последние санные обозы с беженцами, а утром Киев уже был взят в плотное кольцо осады. Князь медленно потянул из ножен клинок и указал на стены столицы. Заревели боевые рога дружин и полков, загрохотали барабаны половцев, и тысячи людей устремились к крепостным валам Киева. Штурм был скоротечен.

Степняки быстро доскакали до подножия валов, спрыгнули с коней, преодолели ров с замерзшей водой и стали карабкаться наверх по засыпанным снегом кручам. Забросив на стены арканы и веревки с крюками, половцы полезли наверх и на гребне стены схватились с киевскими ратниками. Затем подоспели черниговцы и по приставным лестницам устремились на помощь союзникам. Киевлян сбросили с вала, а половцы прорвались к воротам и распахнули тяжелые, обитые железом створы. Увидев, что путь в город открыт, Рюрик поднял над головой меч и во главе дружины устремился к воротам. Сбивая натиском коней стоявших на пути киевских ратников, гридни прорвались в город и устремились ко второй линии обороны – к городу Владимира. За ними мутным потоком вливалась в город половецкая орда. Киев пал.