Битва двух империй. 1805–1812

Результаты войны 1809 г. оказались поистине чреваты новой войной. Хоть Наполеон и остерегался расширения Польши, хотя польское государство всё ещё называлось герцогством Варшавским, но всем было понятно — это уже будущая Польша. По Шенбруннскому миру герцогство получило территорию 52 тыс. км^2, а его население увеличилось на 1,7 млн человек. Таким образом, общая численность жителей герцогства достигла 4, 3 млн человек. Это, конечно, была ещё далеко не вся Речь Посполитая, но это был уже и далеко не просто эмбрион Польши, которым можно было пренебречь, как после Тильзита. Теперь это было государство с округлившимися границами, народ которого гордился тем, что, как и пелось в мазурке Домбровского, саблей отбил «то, что взял недруг». Пламенные прокламации Понятовского, восстание поляков на территории Галиции и битвы, которые выдержали польские солдаты, с одной стороны, а с другой — совершенно очевидная враждебность к делу поляков не только российских властей, но даже со стороны офицеров и простых солдат. Как это ни странно, в Тильзите, после только что отгремевших боёв, русские и французы искренне веселились вместе. Русские и польские солдаты и офицеры, несмотря на то что были союзниками, смотрели друг на друга как на лютых врагов, и с этим ничего нельзя было поделать.

На границе с Россией возникло государство, для которого самой главной надеждой стала война за освобождение некогда отторгнутых земель. Ясно, что для правящего класса Российской империи сосуществование с этим государством было невозможным, и мысль о необходимости раздавить, уничтожить герцогство Варшавское стала естественной для всей российской элиты.

До 1803 г. у России и Франции не было вообще никаких причин сражаться. С началом франко-английской войны появился хотя бы отдаленный повод. После войн 1805–1807 гг. возникли очаги противоречий, которые оказалось не так-то просто потушить, а после войны 1809 г. напряжённость стала такой, что было бы удивительно, если бы удалось избежать серьёзных осложнений между двух империй. Теперь император Александр был близок к исполнению своей заветной мечты. Война с наполеоновской Францией из его навязчивой идеи превращалась в дело всего правящего класса России.

Наполеон чувствовал, что союз с Россией, на который он так рассчитывал, ускользает от него, что польский вопрос серьёзно осложнил отношения между странами. Он решил предпринять в отношении России несколько важнейших шагов, с помощью которых он надеялся спасти союз.

Первым из них стал дипломатический демарш в адрес российского правительства. 20 октября 1809 г., практически вслед за подписанием Шенбруннского мира, министр иностранных дел Шампаньи обратился к Румянцеву с предложением о заключении конвенции, которая поставила бы точку в польском вопросе. Шампаньи писал: «Император не только не желает поддерживать идею возрождения Польши, столь далёкую от его идей, но он даже готов сотрудничать с императором Александром во всём, что позволило бы стереть воспоминания о ней в сердцах её бывших обитателей». После этого следовала фраза, которая звучала диссонансом со всеми деяниями Наполеона; однако его желание сохранить союз с Россией было столь велико, что он поручил министру иностранных дел написать следующие слова: «Его Величество даёт согласие на то, чтобы слова „Польша“ и „поляки“ исчезли не только из всех политических актов, но даже и из истории (!!)»[35].

В Петербурге с энтузиазмом восприняли проект подобной конвенции, тем более что предложение о подобной конвенции было направлено Наполеону и как раз находилось в пути, когда пришло письмо от Шампаньи.

В эти дни, когда император готовился к важному политическому демаршу, он предпринял то, что можно назвать настоящим ухаживанием за Россией. Делалось всё, чтобы окружить самым деликатным вниманием русского посла Куракина. У него была своя ложа в театре Тюильри, его приглашали на все охоты, на все придворные приёмы, давая преимущества перед всеми королями, герцогами и другими высочайшими особами. Александр Борисович чувствовал себя в этой обстановке как рыба в воде. Он появлялся на всех придворных торжествах с сознанием своей важности, не забывая о бриллиантах. Так как он был награждён высшей степенью ордена Почётного легиона, он распорядился сделать ему звезду ордена из одних алмазов и гордился тем, что она должна была превосходить своим блеском звезду великого канцлера Почётного легиона.

Впрочем, в роскоши и блеске посольства Коленкур не уступал своему русскому коллеге. Он давал роскошные балы и приёмы, тем более что в конце 1809 г. у России было много поводов для празднований.

В сентябре 1809 г. победоносно закончилась война против Швеции. Эта война, которая началась зимой 1808 г. как лёгкая вооружённая прогулка, переросла летом того же года в тяжёлую затяжную кампанию. Русские войска быстро заняли Финляндию, однако осенью сопротивление шведов усилилось, а в тылу русских войск начались партизанские действия финского населения. 7(19) ноября было заключено перемирие, которое продлилось до марта 1809 г.