Битва чудовищ

Брендан приветственно махал рукой, чувствуя, чего же на самом деле ему так не хватало. Еще задолго до Бэй Академии, когда он учился в своей старой школе, был членом команды по лакроссу[20], и испытывал похожее чувство, когда ему удавалось принести своей команде победный гол. Ощущение разливающегося по телу тепла, когда тобой восхищаются, когда ты звезда. Он только сейчас осознал, как ему не хватало этого ощущения в жизни.

Брендан никогда не был популярным в Бэй Академии, над ним все только потешались, он не вписывался ни в одну компанию. Кто бы мог подумать, что именно в Древнем Риме он вновь ощутит это сияние где-то в грудной клетке, пробужденное восторженными криками толпы.

— Укротитель львов!

Да, это все он. Именно он смог остановить льва, нет, даже двух львов. Ему было нетрудно представить, как о нем разносятся слухи: «Ты слышал о мальчике, который справился с двумя львами?». Через несколько дней он бы стал одним из самых знаменитых людей в Риме.

Брендан не знал, когда в следующий раз у него будет возможность испытать подобное чувство эйфории, так что он продолжал махать, наслаждаясь восхищением толпы. Затем он повернулся к Элеоноре:

— Может быть, это даже хорошо, что ты избавилась от книги. Думаю, что нам здесь будет замечательно.

— Ты наверное хотел сказать, тебе будет замечательно, — поправила его Элеонора.

— Осторожней, — улыбнулся Брендан, — не забывай, что ты говоришь с укротителем львов!

Элеонора знала, что он всего лишь пошутил, но в этой шутке была доля правды. Брендан стал вести себя как совсем другой человек. Все это не сулило ничего хорошего.

36

Оставшуюся часть дня Уолкеры и Уилл провели в императорской ложе. Несмотря на отчаянное желание вернуться домой и беспокойство за своих родителей, они с полной уверенностью могли сказать себе, что с ними обходились с особыми почестями.

Сначала их провели по Колизею под ликующие крики толпы, которой Брендан махал при любом удобном случае. Больше десяти минут он упоенно вышагивал с величественным видом, словно рок-звезда, пока они, наконец, не подошли к воротам под императорской ложей. Там они прошли через потайной, охраняемый стражей ход и оказались на платформе, которая напоминала собой подъемник на смотровую площадку небоскреба. Она доставила их в императорскую ложу, откуда открывался вид и на зрителей, и на арену. Черноволосая женщина, повсюду сопровождавшая Оципуса, щелкнула пальцами, и тут же появились несколько слуг с подносами, полными всевозможных яств: маслины, свежеиспеченный хлеб, сыры и вино, а также жареный молочный поросенок, на которого Корделия смотрела с отвращением. В то время, как Уилл без стеснения вытащил яблоко изо рта поросенка и, откусив почти половину, заявил: «Чудненько».

— Ты хоть представляешь, сколько у него может быть слуг? — восхитился в ответ Брендан. Он уже раскинулся на покрытом золотыми покрывалами диване, стараясь не смотреть на краснеющих девушек, которые стояли в стороне и подносили еду.

— Это вовсе не слуги, — заметил Уилл. — На латыни их называют servus[21], но при этом плату за свою работу они не получают. Это его рабы. — Уилл повернулся к Корделии. — Не забывайте, я учил латынь в школе.

— Впечатляет, — ответила Корделия, закатывая глаза.

— Как думаете, мне позволительно говорить с рабынями? — спросил Брендан. — Они смотрят на меня! И улыбаются! А вон та рыженькая… подмигнула мне!

— Брендан, они не для развлечений, — осадил его пыл Уилл. — Они здесь такие же пленники, как и мы.

Корделия сжала руку Уилла:

— Ты в школе еще и гендерные исследования изучал?

По лицу Уилла было видно, что это ему ни о чем не говорит:

— Что это за исследования?

— Погодите, — вмешался Брендан, — я думал, что я им нравлюсь! Мне казалось, им нравятся мои шутки!

— Кто-нибудь хоть раз смеялся над твоими шутками? — спросила Корделия.

— Ну… нет.

— Брен, не переживай. — Элеонора погладила его руку. — Однажды ты встретишь девушку, которая оценит твой юмор.

Брендан тут же вспомнил Селин — девушку, которую он встретил во время прошлых путешествий. Наверное, Селин бы тут же заявила, что угнетающего свой народ императора следует свергнуть. То же самое могла сказать и Корделия, но Селин была симпатичнее! Но это уже не имело никакого значения. Она была в мире другой книги. С этими грустными мыслями Брендан набросился на свинину.

— Ребята, — обратилась к ним Корделия, — мне кажется, что после еды нам стоит уносить отсюда ноги. Нужно вернуться в дом, который, к счастью, все еще стоит посреди арены. Думаю, что римляне захотят его убрать.

— Зачем нам возвращаться в Дом Кристоффа? — удивился Брендан, вытирая жир с подбородка.

— Потому что нам нужно найти способ вернуться домой. Для этого нам следует поискать в библиотеке другую книгу вроде «Книги Судьбы и Желаний», которая сможет доставить нас обратно к родителям.

— Я тоже хочу их увидеть, — заметил Брендан, — но разве нам обязательно прямо сейчас начинать поиски? Я хочу сказать, здесь же так здорово! Они обращаются с нами, как с королевскими особами.