Бить нужно смело

– Будет тебе важничать… – ничуть не смутившись подобного заявления, усмехнулась она. – Такой взрослый мальчик… – игриво потянула и коснулась короткими ноготками его головы, кожи шеи, размяла пальцами плечи. – Признай, что давно выдохся, но прежняя слава не позволяет пасовать перед препятствием.

– Чтобы не утратить навык, мне пришлось много практиковаться, – заверил Багдасаров и зашипел, когда острые, будто кошачьи коготки спустились на напряжённый пресс и впились в кожу.

Избавляясь от лишнего, Влада подтянула вверх край его водолазки.

– Если надеешься увидеть там обрюзгшее старческое тело, то приготовься обломаться! – язвительно процедил он.

Водолазка полетела в сторону, и Влада в предвкушении облизнулась.

– Да, детка, я готовился к нашей встрече, – хрипло рассмеялся Багдасаров, прекрасно понимая, отчего её глаза угрожающе сузились. – Презрение для слабых! – продолжал веселиться он. – Нравится? – прозвучало провокационно и с вызовом. – Можешь ничего не говорить, достаточно того, как ты смотришь, – заверил он и совершенно не удивился, когда Влада всё же позволила себе толику восхищения, выпущенную в его адрес.

Аккуратные ладошки скользили по плечам, по груди и прессу, узнавали его тело заново. Совершенно бессовестно задевая ногтями упругие горошины сосков, Влада, пытаясь унять настойчивую пульсацию внизу живота, невольно поджала ягодицы. Багдасаров знал: в плане восхищения совершенством тела, её интерес был сродни мужскому. Она тоже умела любить глазами. Она тоже залипала на упругий зад и прокачанный торс. Но истинное удовольствие приносило, как ни странно, именно единение душ. И этим не мог похвастать ни один из её бывших любовников. А потому Багдасаров всегда оставался на шаг впереди. Потому сейчас был уверен: горючая смесь эстетического удовольствия и полный эмоциональный контакт сломает её защиту, разобьёт броню, превратит эту броню в пыль.

Хрупкое равновесие нарушилось в тот самый момент, когда он увлёкся, всё же поддался искушению и припал губами к её животу, что так и маячил перед глазами. Влада среагировала тут же, и, больно вцепившись пальцами в его волосы, буквально заставила запрокинуть голову и посмотреть в глаза. Другая рука практически ласково огладила колючую щёку.

– Красиво ты не заслужил, Багдасаров! – вызывающе проговорила она ему в самые губы. – Но могу сделать быстро, – азартно усмехнулась и не позволила себя поцеловать, отстранилась.

Скатившись к его ногам, словно брызги могучего горного водопада, Влада уверенными и чёткими движениями расстегнула ремень, пуговицу, потянула за бегунок молнии вниз. Багдасаров хотел. Давно и не без причин. И возбуждённый член вот уже несколько минут старательно бомбил импульсы в голову, призывая прекращать с анализом и перейти к действию. К стремительному и результативному действию.

Один её вид с членом в руке мог снести голову на хрен, но приходилось держаться! Приходилось сжимать зубы, дуреть от зашкаливающего давления, что в голове, что в штанах, но всё-таки доиграть партию до конца. Вспомнив об этом, Багдасаров растянул губы в наглой улыбке и подмигнул.

– Хочу твой рот! – дерзко шепнул он, зная, как Владу колотит от всех этих пошлых штучек.

– Ты никогда не умел вовремя заткнуться!

– Именно сейчас просто не смог удержаться, моя очаровательная мышка, – прошептал он, бросая очередную провокацию. А уже в следующую секунду задохнулся волной непередаваемых ощущений.

«Это было фиаско, брат» – крутилась в мозгах дурацкая фраза, пока Влада насаживалась губами на ствол. Позорным стал даже не первый стон, когда она приняла его до основания. Позорной была мысль, которая родилась в голове сразу после. И эта мысль отражала нескромное желание повторить. Снова почувствовать её горло, и, да, уловить этот победный взгляд, ведь Влада выиграла своеобразное сражение в тот самый миг, как эта мысль отразилась в его глазах. И было физически больно от понимания, что исполнять его нескромные желания она не станет. Ведь такой предмет как «мужские слабости» эта маленькая сучка могла бы преподавать в институте для стерв. От понимания собственной беспомощности хотелось сделать больно в ответ.

Багдасаров прихватил её короткие светлые волосы в кулак, попутно сожалея, что шёлковые пряди только дразнят ставшие чувствительными рецепторы. Чтобы Влада отвлеклась, пришлось совсем немного натянуть волосы. Свои небесно-голубые глаза она вскинула так, что следом за ними дрогнуло и сухое мужское сердце. Играя на нервах, Влада принялась щекотать уздечку кончиком языка. Каждое влажное прикосновение рождало во всём его теле и в голове в особенности просто сумасшедшие фейерверки удовольствия. Не сопротивляясь, пропуская сквозь себя эти острые и болезненные, как удар тока, импульсы, Багдасаров склонился над её головой и блаженно прикрыл глаза.