Бить или не бить?

Новый начальник, генерал Ватаци (1810–1886) «в первый же день своего прибытия объявил, что система истязания детей „на законном основании“ должна быть забыта навсегда, и когда некоторые старозаветные воспитатели винтуловского режима начали возражать, что без розог кадеты окончательно развратятся, то Ватаци ответил одним словом: „посмотрим“, и, действительно, не прошло и года, как все убедились, что можно обойтись и без розог. Сами кадеты невольно подтянулись под влиянием гуманного обращения. Существовавший среди кадет так называемый спартанизм начал исчезать. Спартанцы, т. е. кадеты, считавшие унижением учиться и посвятившие себя всецело развитию физической силы, если и не вывелись совсем в первый же год директорства Ватаци, то старались, по крайней мере, держаться в тени и не бравировать своими колоссальными мышцами и икрами» (Федоров, 1913).

Нравы Морского кадетского корпуса 1856–1858 гг. подробно описал его тогдашний воспитанник, будущий генерал-лейтенант Дмитрий Федорович Мертваго (р. 1841):

«А пороли здорово. Две пары барабанщиков раскладывали „пациентов“ на деревянной скамейке лицом вниз, и потом попарно садились держать руки и ноги обреченного, тогда как третья пара отворачивала часть одежды от телесных мест. Та же третья часть барабанщиков по знаку присутствующего старшего начальника, в данном случае батальонного командира, начинала хлестать розгами по оголенным перед тем местам. С каждым ударом на теле оставался рубец, белый по гребню и красно-багровый на окраинах. Процедура продолжалась довольно долго» (Мертваго, 1918. Цит. по: Зуев, 2005).

Розги сохранились в Морском корпусе вплоть до конца XIX в. Контр-адмирал Сергей Владимирович Евдокимов (1878–1960) в своих «Воспоминаниях контр-адмирала» пишет:

«Когда я в 1892 году поступил в корпус, то еще существовала порка розгами, но с согласия родителей, которое родители давали всегда. Порка была исключительно редким наказанием. Кадета, подлежащего порке розгами по решению учебно-воспитательного совета, приводили в баню. Туда же приводили всех кадет плохого поведения из всех рот и выстраивали во фронт перед скамейкой, на которую клали раздетого наказуемого. Его держали два горниста, а барабанщики драли. Ротный считал удары. За все мое пребывание в корпусе я помню только три случая наказания розгами, которое вскоре было отменено» (Евдокимов, 2008).

Владимир Алексеевич Каменский, учившийся в Александровском корпусе с 1901 по 1905 г., уже «не застал в корпусе эпохи телесных наказаний, но память о них еще была свежа в воспоминаниях старших кадет» (Каменский, 1973).

Училище правоведения и Пажеский корпус

Жестокие порки практиковались в николаевские времена и в привилегированных гражданских учебных заведениях, например в Училище правоведения, одним из воспитанников которого был Петр Ильич Чайковский. Данные о них исчерпывающе собрал и обобщил биограф композитора А. Н. Познанский (2009).

Музыкальный и художественный критик Владимир Васильевич Стасов (1824–1906), учившийся там в 1836–1842 гг., вспоминает:

«Что производило в нас чувство совершенного омерзения — так это сеченье. <…> Надо заметить, что, невзирая на царствовавшую тогда привычку к сеченью, было уже немало семейств в России, где этим варварством гнушались и где считали его не только противным, но и совершенно бесцельным. Так было и в моем семействе. Никто из нас не знал, что такое наказание вообще, а тем более — розги» (Стасов, 1952).

В свете подобного опыта училищные нравы выглядели дико. Стасов подробно описывает самую жуткую групповую порку, при которой ему довелось присутствовать:

«[Директор] Пошман уже столько нашумел и накричал, так много нагрозился, что вошел в начальническую истерику, что отступать ему было уже нельзя».