Бить или не бить?

Понимая варварский характер подобных наказаний солдат, Александр I старался их смягчить или хотя бы ограничить. В 1806 г. право высших военных начальников — начальников инспекций и командиров корпусов (а с 1816 г. и командиров отдельных корпусов) — утверждать приговоры и принимать по ним окончательные решения было ограничено преступлениями, за которые присуждалось 5000 шпицрутенов. Ограничены были и права начальников дивизий («не более 6 раз сквозь комплектный батальон», то есть 3000 шпицрутенов) и начальников бригад (не более 1500 шпицрутенов). Командиры полков и батальонов права утверждать приговоры комиссий военных судов вообще не имели. Однако при Николае I реформы остановились.

Лишь много лет спустя, в ходе военной реформы Александра II, шпицрутены были полностью отменены, а дисциплинарное наказание розгами оставлено только для так называемых «штрафованных» по решению полкового суда солдат, причем число ударов не могло быть более пятидесяти. По указу от 17 апреля 1863 г. телесные наказания на военных судах стали применяться как дисциплинарное взыскание только по суду.

Впрочем, нижние чины не очень-то верили в возможность отмены порки. В написанном по свежим следам рассказе «Отмена телесных наказаний» (1867) Константин Михайлович Станюкович (1843–1903) так описывает реакцию матросов на зачитанный им указ:

* * *

«— Не верь ты эфтому ничему, Гришка… Право, не верь…

— Тебе, что ли, дураку, верить? — осердился Шип.

— Дурак-то выходишь ты, а не я…

— Это как же?

— А так же! Пущай бумага вышла, а будет нужно выдрать, выдерут! — тоном глубокого убеждения говорил Архипов. — Теперче ты марсафала вовремя не отдал или, примерно, сгрубил… Ну как тебя не выдрать как Сидорову козу? Или опять же, рассуди сам, умная голова, что с тобой делать, ежели ты пьян напился и пропил казенную вещь? Ведь не в Сибирь же… Разденут, да и всыплют…

— Врешь… В „темную“ посадят.

— Какие еще выдумал „темные“? — насмешливо кинул Архипов.

— Карцырь, значит, такой будет…

— Карцырь?! — переспросил Архипов.

— Да, брат… Вчерась старший офицер наказывал его ладить. И сказывал Плентий плотник: „Будет этто каморка в трюме темная и узенькая; не повернуться, говорит, в ей“. Ты пьян напился или в другом проштрафился — и сиди там один на хлебе и воде… Это заместо порки…

— Заместо порки?

— Да.

С усмешкой поглядел Архипов на товарища и с победоносным видом сказал:

— А ежели двадцать матросов наказать надо? Тогда как с карцырем?

Шип задумался.

„В самом деле, как тогда?“

— Говорю тебе, Гришка, не верь… Бумага бумагой, а выпороть надо — выпорют… Переведут в штрафные и исполосуют спину… Тогда ведь можно?..

— Штрафных можно…

— То-то оно и есть. А то еще карцыри выдумал. Нешто ребенки мы, што ли?.. Без линька, братец, никак невозможно».

Недоверие было не беспочвенным. После введения в 1874 г. всеобщей воинской повинности применение розог резко пошло на спад. В 1874 г. телесным наказаниям было подвергнуто 6452 нижних чина, в 1878-м — 1233, в 1882-м — 475, в 1899-м — 256. Тем не менее розги оставались «в законе» вплоть до 1904 г. (см.: Романов, 2003).