Бить или не бить?

10. Телесно-педагогические практики второй половины XIX — начала XX в. стали более социально дифференцированными. Главными признаками деления стали социальное происхождение и уровень образования. В рабоче-крестьянских и купеческих семьях телесное наказание продолжало считаться нормальным, тогда как в дворянских и интеллигентских семьях оно постепенно становилось скорее исключением, нежели правилом. Это зависит также от культурно-идеологических факторов.

11. Как в школе, так и дома мальчиков телесно наказывали чаще и интенсивнее, чем девочек. Впрочем, эта картина может быть не вполне адекватной, поскольку скрытые формы телесных наказаний (щипки, удары и подзатыльники) зачастую не фиксируются и не учитываются.

Глава 4 ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ В СОВЕТСКОЙ И ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

Для профилактики преступности ООН решила выпороть все население Земли. В ответ на это во Франции произошла революция, в Англии — правительственный кризис, в СССР с ночи стали выстраиваться очереди, а Академия Наук обратилась в правительство с просьбой обслужить ученых вне очереди, по льготному списку.

Старый советский анекдот

Советская Россия: закон, теория и практика

Все свои нерешенные проблемы царская Россия передала в наследство России советской.

Как справедливо отмечает английская исследовательница Катриона Келли (Kelly, 2007), раннее советское законодательство подорвало базовый принцип царского семейного права — подчинение детей родителям. Понятие «родительская власть» практически исчезло, вышло из употребления, а «родительские права» стали трактоваться исключительно с точки зрения интересов развития ребенка. Согласно статье 33 Кодекса законов о браке, семье и опеке 1926 г., родительские права должны осуществляться исключительно в интересах детей, а если они используются иначе, суд может лишить родителей их прав. Советские юристы с гордостью говорили о достигнутом «раскрепощении» детей.

Сходные процессы происходили в школе. Уставом школы 1920-х годов были запрещены практически все формы и виды наказаний для детей. Считалось, что любые дисциплинарные нарушения детей провоцируются плохой работой педагогов, стоит только устранить провоцирующие «плохое поведение» факторы, как все само собой наладится.

Либеральным стало и отношение к малолетним правонарушителям. В 1918 г. возраст уголовной ответственности был повышен до 18 лет. Радикальные теоретики Пролеткульта пошли еще дальше. Врач Ф. М. Орлов-Скоморовский (род. в 1889 г.) в книге «Голгофа ребенка» (1921) писал, что в каждой семье пробил час мятежа детей против родителей, и приветствовал это.

Левацкая утопия, естественно, оказалась недолговечной. Возраст уголовной ответственности уже в 1920–1923 гг. был снижен до 16 лет, а с 7 апреля 1935 г. за наиболее серьезные преступления (кража, насилие, телесные повреждения и убийства) полная уголовная ответственность стала наступать уже с 12 лет. Одновременно педагоги заговорили о необходимости усиления дисциплины как в школе, так и в семье.

Тем не менее советская педагогика считала телесные наказания детей, независимо от их пола и возраста, неприемлемыми и недопустимыми. Во всех типах учебных заведений они были категорически запрещены. Даже в военные годы, когда проблемы школьной дисциплины, особенно в мужских школах, стали чрезвычайно острыми, в Инструкции о применении поощрений и наказаний в школах, разработанной Управлением начальных и средних школ на основе приказа Народного Комиссариата Просвещения РСФСР № 205 от 21 марта 1944 года «Об укреплении дисциплины в школе», этот принцип сформулирован однозначно:

«13. Наказание, являясь педагогическим средством, должно пробудить и обострить у ученика чувство чести и чувство долга, вызвать чувство стыда за совершенный проступок.

14. Недопустимы наказания, оскорбляющие достоинство ученика. Какого бы строгого наказания ни заслужил ученик, недопустимы издевательства и насмешки над ним со стороны наказующих.

Недопустимы телесные наказания и наказания в виде лишения пищи как несовместимые с общественным строем советского государства и с общим духом советской школы».

Это вовсе не значит, что советское воспитание было добрым. В стране, где пытки и избиения регулярно в массовом порядке применялись к миллионам подследственных и узников ГУЛАГа, без различия их пола и возраста (позже это назовут «строжайше запрещенными методами ведения следствия»), дети не могли рассчитывать на снисходительность.