Бисцион. Лимитированное издание дилогии

– Зачем вы пожаловали в Милан, лорд Доменико? Чтобы убить меня вольным судом вашего отца? Я буду писать папе, пусть он решает, виновен мой муж или нет!

– Я пришел к вам с великим уважением, Ваша Светлость… Диана, – Доменико поклонился ей, – хочу предложить вам выгодную сделку. Я убью вашего мужа, это вопрос времени, но я предлагаю жизнь вам и вашему народу: согласитесь ли вы стать моей женой после того, как овдовеете? Ваш народ мы не тронем, я обо всем договорюсь с отцом. Мы можем вместе править Ломбардией, и каждый будет счастлив.

Диана ахнула и попятилась назад, слыша позади себя перешептывания людей. Она пятилась и мотала головой, не веря в то, что услышала от этого человека. Предать Стефано взамен на жизни людей! О, как хотелось закричать от боли, согнуться и реветь. За что на ее долю выпало все это? За что Бог так карает ее?

В глазах стояли слезы, но она не сводила взгляда с Доменико. Он стал ей омерзителен. Его любовь к ней была безумна.

Что стоило ей расправить широко плечи, когда хотелось согнуться? Что стоило ей устоять на ногах, чтобы показать всем, что она сильная и готова дать отпор? Даже ценой жизней своего народа.

– У нас разное понятие о счастье, лорд Доменико. Я буду бороться до последнего вздоха, но я никогда не стану вашей. – Она нагнулась, достав клинок, и направила острие на Доменико: – Уйдите прочь с моих земель!

Но что клинок против его брони? Диана развернула острие к себе и прикоснулась им к своей груди:

– Если вы сейчас же не покинете мою землю, клянусь Господом, я убью себя.

Доменико явно не ожидал такой реакции, какое-то время он не знал, как ему действовать, поэтому сделал шаг назад.

– Еще! – закричала Диана и сильнее ткнула себя острием ножа, из раны тут же хлынула кровь, но на черном одеянии она была не столь видна, зато очень чувствительна. – Я буду до конца своих дней женой своего мужа. И никто не лишит меня этого права!

Он молча отступил еще на два шага назад, явно ошарашенный этим действием.

– Вы безумны, Ваша Светлость, я предлагаю вам жизнь в любви и достатке, но вы выбираете смерть!

– Я выберу смерть вместе с моим народом, с нашим герцогом и на нашей земле, чем жизнь рядом с вами. Уходите прочь, лорд Доменико, и забирайте вашу армию. Я уверена, что против миланской армии у вас нет шансов! Вас будет ждать поражение.

– Поражение меня не ждет, – уже спокойно ответил Доменико и пошел за ворота города, но остановился и обернулся, – потому что я наступаю с юга, а часть моей армии идет с севера. Стефано Висконти не ждет такого нападения, мы окружим его войско, захватим и разобьем. Это станет для него неожиданностью. Я надеюсь, что вы попрощались с ним? Но я вернусь, Диана… За вами. Хоть вы и не заслуживаете моей любви, но, видимо, Господь подумал иначе.

Рука Дианы ослабла, и она опустила клинок, чувствуя боль в груди. Но болела не рана, болело сердце. Она наблюдала, как Доменико садится в седло, берет поводья в руки, но не торопится уезжать. Наоборот, он подъехал ближе, хотя стражники уже закрыли ворота.

– Вы не представляете, что я сделал ради вас. Теперь я вижу, что вы вряд ли оцените это, но все же я скажу. Иного пути нет, начнется великая война, в которой погибнут тысячи людей. Теперь любая тайна должна быть раскрыта. Вы правы, ваш муж не убивал мою сестру.

Диана остолбенела, внимательно слушая его. Ее рука с клинком повисла, а ноги сами пошли к воротам. Она не отрываясь смотрела вверх на сидящего на коне всадника, уже боясь представить эту правду.

– Ее убил я.

Рука герцогини коснулась ржавого железа ворот, она продолжала смотреть на Доменико, не моргая и затаив дыхание. А он продолжал:

– Ради вас, Диана. Я сделал это ради вас. Я видел, как она получила письмо, от которого стала слишком радостной. Для овдовевшей женщины в ее положении неприемлемо так радоваться письму. Мне вдруг стало интересно, что могло вызвать столь яркие чувства у моей сестры, и я следил за ней до самого охотничьего домика.

Доменико склонил голову, видимо, воспоминания тоже давались ему тяжело. Он сейчас публично признался в убийстве сестры, точно зная, что ждет его за это в будущем. Теперь он чувствовал себя самым одиноким отвергнутым мужчиной, такой пойдет в бой и не будет щадить ни себя, ни других.