Бисцион. Лимитированное издание дилогии

Диана не верила своим ушам, даже мотнула головой. С каких пор ее муж готов дать ей право заниматься полезными для горожан делами? Она присмотрелась к нему, не шутит ли. Но нет, герцог не шутил. Стоял задумчивый посередине ее покоев, смотрел в сторону окна и явно о чем-то думал. О чем? О том, что сам не поверил в то, что сказал? Или это предчувствие чего-то плохого? Он оставляет ее в центре Ломбардии не просто так… Диана сглотнула, все еще смотря на аристократический профиль Стефано. И сердце сжалось, а потом забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Он оставляет ее, потому что не уверен, что вернется…

Диана ахнула от этих мыслей, закрыла лицо руками и села на кровать.

– Боже милостивый, нет, – она ощутила, как прогнулась кровать – это герцог сел рядом и прижал ее к своей груди, – у меня плохое предчувствие.

Диана отпрянула от него, чтобы заглянуть в глаза. Чтобы он увидел, что она переживает и не хочет его терять:

– Пошли на войну Маурицио…

– Диана, – он коснулся ее рук, – ты прекрасно знаешь, что это мой долг…

– Твой долг быть рядом со мной! – вскрикнула она. – Ты слышишь? Со мной!

– Но если однажды Флоренция нападет на наши земли, то вероятности, что мы останемся живы, нет.

Стефано встал, готовый уже уйти к себе, но остановился и обернулся:

– Твоя безопасность, жизнь простых людей – вот за что я борюсь. И пока я жив, враг не войдет на мою территорию.

Диана проследила, как он скрылся за дверью, которая вела в его покои. Она осталась одна с этими громкими словами и пониманием, что все на самом деле гораздо серьезнее, чем представлялось ранее. Вернее, ранее она была убита горем и ничего не хотела замечать вокруг себя.

Рука уже потянулась к веревке – сигналу, который позовет для нее Марту, но тут же остановилась и опустилась. Диана взглянула на дверь и встала с кровати, быстро преодолевая расстояние до нее. Дверь не была заперта, герцог ее даже не закрыл, оставил приоткрытой. Она влетела в его покои, встречаясь с обстановкой, в которой давно не была. Хотя раньше спала здесь чаще, чем у себя.

Стефано раздевался, когда Диана оказалась перед ним. Его рука замерла на завязках черной котарди, но Диана не дала произнести ни слова – ее губы тут же оказались на его губах, ладони касались лица, она даже приподнялась на цыпочках, чтобы застать герцога врасплох. Но его реакция не заставила себя долго ждать – он подхватил жену на руки и тут же уложил на кровать, оказываясь сверху и не давая ей время передумать. Но она не сопротивлялась, напротив, ее сбивчивое дыхание и учащенное сердцебиение говорили о том, что она хочет продолжить то, что начала.

– Люби меня… – Диана прошептала эти слова и тут же услышала его ответ.

– …всегда, – произнес Стефано и снова начал целовать ее губы, а руками пытаться развязать ленты на черном платье. Не хотелось прерываться на раздевание… слишком много одежды, слишком много лент! Он мог бы разорвать на ней платье, но это ее напугает. К черту ленты и завязки! Стефано стянул лишь нижнее белье, не прерывая поцелуя, зато отчетливо ощущая, как ее руки стягивают с него котарди. Это единственное, что он скинул с себя, оставаясь в белой камичи, и расстегнул штаны. Нет времени на прелюдию, хотелось быстро, по-хищному, и Диана не была против. Все происходило так быстро, что она только вскрикнула, когда ощутила его внутри себя. И этот крик оказался избавлением от горя и одиночества, в котором она пробыла несколько злосчастных недель.

– Не останавливайся, – прошептала она, с силой впиваясь пальцами в его спину.

– Никогда, – сквозь тяжелое дыхание ответил он, – мне тебя всегда мало.

Этой ночью они не спали: любили друг друга то страстно, то нежно. Временами Диана ловила себя на мысли, что плачет, но отгоняла грусть и полностью отдавала себя любви.

Глава 59

– Филлипо тебе будет помощником в политических делах, – вещал Стефано, идущий рядом с Дианой по главной площади Милана, – и он подавит любое восстание, если вдруг такое возникнет.

Диана остановилась, немного ошарашенно смотря на мужа. Герцог только что посвятил ее в экономические дела прямо в кабинете Филлипо. Она мало что понимала в экономике, скорее, больше Диану заинтересовала торговля. А Филлипо лишь подсказывал, с кем лучше заключать сотрудничество. Вот насчет Венеции как союзника стоило затаить дыхание и молиться, чтобы дож Фоскари не перекрыл пути к воде. Правда, еще была Генуя, но там начиналась война, и рассчитывать на них не приходилось.

– Восстание кого? – не поняла Диана.

– Кого угодно, – спокойно произнес герцог, – ты думаешь, что нет таких людей, которые хотели бы изменить политический режим в герцогстве?

После этих слов стало еще волнительнее. Диана встала напротив мужа, гордо расправив плечи. При виде этой картины он улыбнулся, заставив улыбнуться ее.

– Знаешь, что, – прошептала она, – вернись, пожалуйста, целым и невредимым, иначе обещаю, что поделю Ломбардию на куски и раздам крестьянам.