Бисмарк

В конце августа 1864 года император Франц Иосиф и граф фон Рехберг встретились с королем Вильгельмом I и Бисмарком в Шёнбрунне. Предметом переговоров стало дальнейшее развитие австро-прусского взаимодействия. В Вене всерьез полагали, что Бисмарк, опасаясь революции, наконец-то искренне встал на путь согласия с монархией Габсбургов. Предложение Рехберга заключалось в том, чтобы Пруссия получила оба северогерманских герцогства, поддержав Австрию в вопросе отвоевания Ломбардии у Италии. Такое решение поставило бы Берлин в зависимость от Вены и испортило бы франко-прусские отношения, поэтому Бисмарк не принял его. Другой вариант — уступить австрийцам в обмен на их права в герцогствах часть Силезии, к примеру, графство Глац — в принципе допускался главой прусского правительства, но был категорически отвергнут Вильгельмом I, заявившим, что монархия Гогенцоллернов не готова отдать ни вершка своей земли.

Хотя о конкретном решении договориться не удалось, Бисмарк в ходе переговоров дал понять, что Пруссия готова сотрудничать с Австрией. Согласно его воспоминаниям, он заявил австрийскому императору: «Если Пруссия и Австрия поставят себе задачу не только преследовать общие интересы, но и помогать друг другу за их пределами, союз обеих немецких великих держав может приобрести масштабное германское и европейское значение»[391]. Франц Иосиф был вполне удовлетворен результатами переговоров. Бисмарк стремился поддерживать у австрийцев надежды на политическое сотрудничество еще и потому, что в экономической сфере между ними начался очередной раунд противостояния, связанного с Немецким таможенным союзом.

Однако «медовый месяц» продлился недолго. Очередная попытка Австрии вступить в таможенный союз была в итоге сорвана, договор продлен в конце 1864 года без участия Вены. Нужно отметить, что лидирующую роль в этом процессе играло прусское Министерство торговли; Бисмарк склонялся к компромиссу с австрийцами, однако в итоге принял точку зрения Рудольфа Дельбрюка. В австрийских правящих кругах уже осенью возобладало мнение, что сотрудничество с Пруссией не приносит ожидаемых выгод. Выступавший за сотрудничество двух держав Рехберг был в октябре отправлен в отставку. Это не означало немедленной смены курса; как писал Франц Иосиф, «к сожалению, союз с Пруссией является в сложившейся ситуации единственно правильным, и нужно продолжить прилагать усилия к тому, чтобы сохранить Пруссию на верном пути»[392]. Однако далеко не все разделяли эту точку зрения. В октябре 1864 года австрийским министром иностранных дел стал граф Александр фон Менсдорф-Пуйи, его ближайшим помощником по вопросам германской политики — Людвиг фон Бигелебен, выступавший за союз с Францией против Пруссии. В итоге австрийский курс в течение следующих месяцев представлял собой метания между линиями на уступки и на конфликт.

Какую политику проводил в этих условиях Бисмарк? Среди историков до сих пор существуют разногласия по этому поводу. Потерял ли глава прусского правительства надежду на компромисс с монархией Габсбургов или по-прежнему оставлял открытым путь сотрудничества с ней? Ответить на этот вопрос тем более сложно, что сам Бисмарк никогда и ни с кем не делился полностью своими намерениями. Его старший сын Герберт впоследствии вспоминал: «Как он сам однажды сказал мне, о своих важнейших планах и путях, которыми надеялся их реализовать, он ни с кем не говорил и не мог говорить»[393]. Эта закрытость объяснялась не просто политической целесообразностью; она соответствовала самому характеру Бисмарка. «Фауст жаловался, что в нем живет две души, — сказал он однажды в частной беседе. — У меня их множество, и они ссорятся друг с другом. Это похоже на республику; большую часть того, что они говорят, я сообщаю. Но есть там и целые провинции, в которые я никогда не позволю заглянуть другому человеку»[394]. При всей своей общительности и внешней открытости «железный канцлер» был человеком замкнутым, тщательно ограждавшим свой внутренний мир от посторонних взглядов.