Биопоселок ЗОЖ

Гипоталамус очень любил музыку. В свободное время он подолгу сидел у окна и слушал ее. Слушал, закручивая ус, со всем присущим ему вниманием. Ему нравились почти все композиции, которые доносились из соседних поселков. Он сидел у окна на стульчике с прямой спинкой и периодически поправлял свой галстук-бабочку, которая, как ему казалось, немного терла шею.

Когда наступало время для птичьих трелей, Гипоталамус и вовсе откладывал все дела и замирал, настраиваясь на приятное времяпрепровождение. Особенно с нетерпением ждал он мая, когда прилетал его любимый Соловей и услаждал его слух. Их дружба длилась уже многие годы. Соловей до утра исполнял свои нескончаемые песни и зная, что его слушает Гипоталамус, так старался, что иногда терял во время упражнений до двух третей своего веса. Голос Соловья звучал всегда разливисто и громко, и рулады каждый раз исполнялись по-новому. Соловей, то, как по лесенке на высокую башню, вскакивал на самую высокую октаву — «ции-лю, ции-лю», то, будто опрометью, несся вниз, опускаясь на низкочастотные «тут-тут-тут», подражая стучащим молоточкам. Концерт солиста, в котором слышались и свист, и рокот, и щелканье, продолжался долго. И от импровизаций маленькой птички Гипоталамус не мог оставаться равнодушным. В эти часы спокойствие и радость от него распространялись и на жителей всего поселка.

Гипоталамус любил гармонию и не любил стрессы. Поэтому он всегда остро реагировал на информацию о появлении стрессора. Ведь тогда ему, как органу центральной нервной системы, по статусу приходилось запускать работу всей стресс-системы и включаться в координацию эндокринных, метаболических и поведенческих реакций организма. А участвовать в этом ему совершенно не хотелось.

— Сплюшка, а ты какую музыку любишь? — в очередной раз витая в облаках под песни любимого Соловья, спросил Гипоталамус дочку.

— Как, какую? — удивилась Сплюшка. — Конечно, колыбельную.

— А почему? Она тебя успокаивает? Или ты радуешься, что большая Люся под нее быстрее засыпает?

— Ты попал в точку, — рассмеялась Сплюшка. — Большая Люся иногда совсем не может заснуть, и мне ее жалко. Хорошо, когда работает наша сонная машина. И я могу помочь ей.

Кстати сказать, недавно автопарк биопоселка пополнился множеством новых машин. Каждый житель теперь мог воспользоваться ими. Машины двигались по рекам, которые назывались Артериями, как быстроходные ракеты. Две главные артерии назывались Сонными. Поэтому и машины стали называть сонными.

— Когда в нашей сонной машине по радио передают колыбельную, большая Люся прямо на моих глазах засыпает, — стала рассказывать Сплюшка. — Ее глаза начинают слипаться, она «клюет носом», хотя что-то еще обдумывает и даже старается записать в своем мобильнике, а потом — раз, и заснула.

Сплюшка всегда радовалась, когда ее хозяйка быстро засыпала.

— А почему тебе ее жалко? — переспросил Гипоталамус.

— Папа, у нее очень мало гормона, на котором работает сонная машина. Мелатонин, как его зовут, очень похудел со времени ее детства. Его осталось совсем чуть-чуть. Даже не хватает на то, чтобы она выспалась. И сонная машина поэтому так часто ломается. А ведь это ее гормон сна и молодости.

— Так может большой Люсе пойти к доктору? Он подскажет, где его можно взять. Не может же быть так, чтобы нечем было большой Люсе помочь. Есть же какие-то таблетки или добавки к пище. Это нельзя запускать. А если Мелатонин совсем закончится?

Гипоталамус задумался:

— А может, большой Люсе надо пораньше ложиться спать? Не в час ночи, как она это любит делать, а часов в десять вечера.

— Я ей об этом все время говорю. А она меня не слушается. Говорит, пока я не досмотрю сериал по телевизору, не послушаю последние новости, не прочитаю все сообщения подруг в телефоне, спать не лягу. А потом, представь себе, меня зовет, — обиженно пожаловалась Сплюшка. — Хочет, чтобы я её сразу, как по щелчку, усыпила. А знаешь, как трудно это сделать?

Как-то в одну из таких бессонных ночей Сплюшка решила проверить пульс у большой Люси. Она нащупала его и сразу поняла, что Кардий надрывается из последних сил. Надо было срочно что-то предпринять. Сплюшка спрыгнула на тумбочку, которая стояла возле кровати, и попыталась открыть верхний ящик. Она знала, что там хранятся все лекарства. Она долго пыталась вставить свою ножку между краем ящика и столешницы, чтобы отодвинуть хоть на пару сантиметров ящик. Но силы были неравны. Ящик будто прилип. А Сплюшке так хотелось потихоньку достать нужную таблетку и положить в рот большой Люсе. Она даже схватила с тумбочки пилочку для ногтей. Та была совсем легонькая. Думала, что вставит ее в щель ящика и откроет его. Однако, ничего у нее не получилось. И тогда она, вместо того, чтобы усыпить большую Люсю, стала щекотать своей шубкой у правого ушка, чтобы ее разбудить.

От щекотки большая Люся начала чесать за ухом и проснулась.

— Что такое? Который час?

Она взглянула на часы и увидела, что они показывают три часа ночи. Еще не рассвело. Вдруг почувствовала, что в ее груди что-то громко ухает и жжет.