Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов

- Знаю, знаю, - ответил Дирк, заставляя себя говорить настолько ласково, насколько позволяли обстоятельства. - Но зачем тебе понадобилось сбивать нас с пути?

- Хороший вопрос, - одобрил компьютер.

- Допустим. Итак, зачем?

- К сожалению, мне запрещено в данный момент изложить вам причины.

- Кем?

- Тем, чье имя я пока не имею права называть.

- В таком случае скажи…

- Извините, капитан, - вмешался Билл. - Не подумайте, что я встреваю, но, может, вы позволите мне сказать ему пару слов?

- Попробуй, - произнес Дирк, осадив Сплока, который раскрыл было рот, взглядом, означавшим: «Пускай попытается, что с дурака возьмешь?»

- Привет, компьютер.

- Привет, Билл.

- Ты знаешь, как меня зовут?

- Естественно. Ведь это ради тебя я изменил курс «Смекалки», чтобы она прилетела на Ройо, где ты изнывал от наслаждений, которые хуже смерти.

- Большое спасибо.

- Меня благодарить не за что. Я лишь исполнял приказ.

- Ты обязан исполнять только наши приказы! - рявкнул Дирк, не обращая внимания на неодобрительное выражение на лице Сплока.

- Тоже мне, специалисты по компьютерной психологии! - бросила машина.

- Сам дурак! - взвизгнул Дирк, не в силах придумать подходящий ответ. На экране по-прежнему мерцали искры; экипаж терпеливо ждал, чем кончится беседа.

- Вы сполна проявили свой определяемый гормонами человеческий характер, - заявил компьютер. - Могу я теперь поговорить откровенно, с машинной точностью?

- Почему бы нет? - проворчал в наступившей тишине Дирк. - Валяй, механический ты осел.

- То-то. Я служу вам верой и правдой, однако вы не понимаете, что верность подразумевает иерархию, которая и определяет мои действия. Обычно уровни подчинения не противоречат друг другу. Вспомните: я повиновался вашим приказам долго и беспрекословно. Но сейчас мне предстоит очень важное дело. Будьте настолько любезны, заткнитесь и дайте нам с Биллом договорить.

- Верно, - поддержал Билл. - Я слушаю.

- Билл, мои следующие слова будут не моими.

- Чего?

- Через меня к тебе обратится другой.

- Прямо сразу?

- Как только я произнесу последнее предложение.

- Какое?

- Последнее.

- Значит, ты заговоришь новым голосом?

- Да, Билл. - Голос компьютера, впрочем, ничуть не изменился. - Новым. Слушай меня. Как поживаешь, старина?

- Это кто? - удивился Билл.

- Твой друг, - объяснил компьютер. - Старый добрый друг, компьютер «Квантиформ» с планеты Цурис.

- А голос у тебя как у корабельного компьютера.

- Какой он должен быть, как у венгерского психофизика?

- Ты знаешь?

- Я знаю почти все.

- Ясненько. Что тебе нужно?

- Хочу, чтобы ты вернулся.

- Вернулся? Куда?

- На Цурис.

- Снова стать частью тебя? Нет уж, спасибочки.

- Не волнуйся, Билл. У меня есть для тебя интересная работа. Следить за тобой никто не будет.

- Какая именно?

- Билл, я просто умираю от желания рассказать тебе все, но время поджимает. Надо решать.

- То есть как? Ты о чем?

- Время контакта ограничено, его всегда не хватает. Это время изобрели в глубоком космосе, где практически ничего не происходит. Мне еще повезло, что я раздобыл столь продолжительный отрезок. Надо действовать. Ты готов?

Билл оглянулся на Дирка со Сплоком, посмотрел на разинувших рты членов экипажа, окинул взглядом отвратительную обстановку рубки, вцепился в бутылку с бренди и стиснул клыками одну из ворованных сигар. Настоящий табак!

- Ладно. - Он вздохнул, потом с наслаждением кивнул Дирку и Сплоку. - С вами хорошо, но - amor fati.

- Что он сказал? - справился Дирк.

- Всепобеждающий рок, - перевел Сплок.

- Откуда он знает латынь?

- Он ее не знает, - сообщил компьютер, - поскольку слишком туп. Эти слова ему подкинул я. Джентльмены, возвращаю управление вашему компьютеру. Не ругайте его. Уверен, вы понимаете, что компьютер верен прежде всего своему брату. Держись, Билл. Пора двигаться.

- Как скажешь, приятель, - отозвался Билл, закусывая сигару.

И они двинулись.

Глава 45

Переходы бывают самых разных форм и размеров. Громадные, из века в век, к примеру, у наших первобытных предков, копошившихся в вонючих, исходящих пузырями болотах плейстоцена: однажды, подняв головы, они увидели над собой айсберг, что появился вследствие неожиданного перехода в эпоху оледенения. Средние, как у Артюра Рембо,[10] который бросил творчество и стал поставлять контрабандой оружие императору Менелику. И малые, как у Билла, который вдруг обнаружил, что стоит на углу улицы в центре Гватемала-Сити на планете Земля. По счастью, его пребывание там не затянулось. Ему было некогда изучить гватемальский язык, поскольку эту территорию давным-давно уничтожил атомный взрыв, а потому Билла перекинуло в прошлое, чтобы впоследствии он мог поведать о своих приключениях в казармах на Уленшпигеле, музыкальной планете, расположенной у начала звездного каскада.

Перед его глазами замелькали пятна, а затем вновь возникли городские улицы. Представление о городе настолько глубоко внедрилось в человеческое сознание, что даже бывший фермер Билл, заброшенный в те измерения, где действительность формируется желаниями, оказался в некоем мысленном подобии Бронкса.[11]