Библиотекарь рун. Том 4

— Я бы таким вариантом точно воспользовался, — задумчиво произнес барон Урош. — Не хочется кому-то из своих врагов давать возможность разгуливать по родовому гнезду!

— Уважаемый Амаран, простите, что затрагиваю эту тему, но ведь ваш род уже был вынужден покинуть свои родные земли и замки — в Ханладе, так? — посмотрел я на Амарана и, дождавшись его мрачного кивка, продолжил. — Я это к тому, что род — это люди, его составляющие, а не крепостные стены и остальное. Это их память, эмоции, знания, связи, а главное — продолжение их жизней! Угрожать нам на Архипелаге — кому бы то ни было будет крайне тяжело еще очень долго. А с духами — мы разберемся! Это людей еще жалко, пусть и на стороне противника которые. Если они сами в тварей не превратились.

Последнее я добавил, вспоминая похождения последнего отряда азалийцев в моем баронстве.

— Допустим. Да, наш род пережил вынужденный исход из Ханлада. Надеюсь, переживем и то, что приходится покинуть и эти земли. Они обильно политы кровью наших предков, но жизни и честь живых — дороже. Присягать лжецам и сумасшедшим фанатикам — неприемлемая альтернатива, — твердо обозначил свою позицию Амаран Урош. — Но чем Вы, Артон, обосновываете свое решение — отдать землю своим арендаторам в собственность?

— Уважаемый Амаран, по поводу того, что основной и постоянно растущий доход наших родов не связан с землей, мы уже все обсуждали. Продать эти земли сейчас — аристократам Марок или союзников? Практически невозможно за сколько-нибудь достойную цену. Вы же наверняка прощупывали ситуацию, не поделитесь выводами? — вернул я вопрос самому Урошу.

— До войны — в среднем, цена за надел была от двадцати лет дохода с него в Азалии или до десяти лет дохода — в Марках. Сейчас у нас тяжело будет выручить даже треть от старой цены. Но! Можно продать за половину цены — нейтральным родам королевства! И я могу начать переговоры и по вашим с дядей землям, — благородно предложил наш сосед.

— Я очень благодарен Вам за ваше предложение, дорогой Амаран. Более того, я бы поддержал и решение дяди — продать землю, с отсрочкой вступления во владение. Кстати, если потребуется, я могу обратиться за помощью в этом вопросе и к Великому герцогу Ранье. Он как раз нейтрал, да ещё и с родом моей матери, как оказалось, отношения поддерживает, — напомнил я собеседникам — чья там дочка сейчас готовится к свадьбе этажом ниже нас.

— Но я руководствуюсь другой логикой. По Вашим же оценкам, земли Бера, без строений, сейчас стоят максимум около 5 000 золотых крон. Это солидный капитал, бесспорно. Для меня — в прошлом. Сейчас же я готов вложить эту не особо критичную сумму в будущие проблемы — для любых возможных захватчиков этих земель, — хищно улыбнулся я в предвкушении.

— Ну-ка, ну-ка, племянничек! Это как? Поясни-ка, — заинтересовался злобный Тудор.

Амаран тоже посмотрел на меня вопросительно. Да, Урош у нас — тот еще первый мститель! Наверное, спит и видит, как все свое баронство заболотить или заминировать.

— Все очень просто. Я оформлю сделку по передаче наделов крестьянам с соблюдением всех необходимых законных процедур. И у этой земли будет несколько сотен законных владельцев. Для которых их наделы будут реализацией мечты всей жизни, источником существования и пропитания. Если король Азалии решит наделить моей моим баронством какого-то своего прислужника или лоялиста из Марок, то тот получит крестьянскую войну, — улыбнулся я еще шире.

— Но крестьяне… они не смогут и не будут противостоять боевым дружинам и магам! Хотя — да, для всех завоеватель здесь будет вне закона, — явно задумался нам моим предложением Урош.

— Вилами и рогатинами — не смогут. А с артефакторными арбалетами, да под защитой амулетов моего производства? — улыбкой мой зверский оскал назвать было уже нельзя. — А рядом ещё и леса, где я смогу поддерживать минимально необходимую численность «тёмных тварей», с правильной политической ориентацией. Причём нападать они будут исключительно на дружинников нового владетеля. Это я тоже могу проконтролировать. Крестьянское недовольство будет тлеть очень долго. А навестить наши исконные отчие земли мы сможем очень скоро. Да и сейчас, мне никто не запретит оставить часть арсеналов — бывшим подданным. На добрую память о себе! — с меня уже можно было писать разыскные плакаты «Маньяки Лагоса, кто они?»

Конечно, всеобщего размаха «дубины крестьянской войны» я не ждал. Что не выстрадано, то не так жалко. Но как начнут сборами обкладывать против закона и обычаев — ой, начнут мужички постреливать из-за угла по налоговикам. Были ж и такие хозяева ферм, что удавятся за пригоршню снега зимой. Правда, в Унланде снега бывает не так уж и много, может быть поэтому?

В целом-то, большая часть крестьян Бера с превеликим удовольствием принимала от меня любые улучшения своего быта. Только вот (почему-то!) в добровольных патрулях «народной самообороны» в основном были те же лица, что и в моем паевом предприятии. А остальные — пока их личный забор не задели и не дернутся!