Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 2

Для писателя-сказочника Э. Успенского понятия «детская литература» и «литература для детей» не тождественны. «Детская литература шире, чем литература для детей. Это значит — праздник, когда все ярче, выпуклее, контрастнее, чем обычно», — заметил он в интервью газете «Московский комсомолец» (1980, 6 января). «Точный язык, ясный сюжет, фантастические, с большими допусками обстоятельства» — таковы, по мнению писателя, непременные «атрибуты» детской книжки (там же). Эта установка автора воплотилась во всех его сказках: «Любая из его сказок развертывается перед маленькими читателями как длинная, веселая игра, дающая увлекательный простор фантазии и изобретательности героев…» (И. Васюченко. Игра взаправду. — «Детская литература», 1984, № 2).

О том, как зарождался образ одного из самых популярных детских героев — Чебурашки, писатель неоднократно рассказывал в интервью. «Меня часто спрашивают, как он появился на свет. Ну, во-первых, один мой друг называл так свою племянницу. Во-вторых, я однажды увидел игрушку, собранную из разных деталей, получилось очень забавно, и это навело меня на мысль об этом неизвестном доселе смешном и добром зверьке. Я думаю, что Чебурашка возник по молчаливому заказу маленьких читателей именно тогда, когда в нем приспела нужда. Раньше детям нужны были защитники-великаны: Илья Муромец или дядя Степа. А теперь они больше уверены в своих силах и сами хотят защищать и покровительствовать слабым, а Чебурашка немного им в этом помогает…».

(«Труд», 1979, 14 апреля).

У писателя существует еще одна версия о происхождении Чебурашки. В интервью газете «Вечерняя Москва», опубликованном 10 октября 1984 года, Успенский скажет: «У Чебурашки не было прототипа среди окружающих нас жизненных реалий. История его появления состоит как бы из двух этапов. Однажды мне предложили написать текст к документальному фильму про Одесский порт. Я смотрел отснятые киноматериалы, и вдруг мое внимание привлек следующий эпизод: на экране показывают какой-то склад, куда привезли тропические фрукты, и на одной из банановых связок испуганно притаился маленький хамелеончик. Сцена эта запомнилась, а окончательно образ будущего товарища Крокодила Гены сложился, когда я увидел на улице маленькую девочку в шубе, купленной ей явно на вырост. Бедняга выглядела довольно забавно и из-за своей не в меру длинной одежды двигалась неуклюже и все время шлепалась на землю.

— Ну вот, опять чебурахнулась, — сказал кто-то из стоявших рядом со мной. После этого нужно было только прибавить немного фантазии».

Столкновение добра и зла в сказке неизбежно. Для Э. Успенского, как справедливо считает И. Васюченко, «доброта — это прежде всего понимание, а носители зла — те, кто не понимает, не признает непререкаемого для сказочника права других быть самим собой» (И. Васюченко. Игра взаправду). «Как сказочник, я борюсь со злом — в сказках и в жизни, — так определяет свою писательскую позицию Э. Успенский. — Сказка — это своеобразный тренинг. Она приучает к тому, что есть опасность. По сказкам дети узнают, что в мире бывает зло» («Московский комсомолец», 1980, 6 января).

В соавторстве с Р. Качановым Э. Успенским написаны пьесы «Чебурашка и его друзья» (1970) и «Отпуск крокодила Гены» (1974). По сказкам Успенского созданы мультфильмы «Крокодил Гена» и «Чебурашка» (автор сценария — Э. Успенский; режиссер-мультипликатор — Р. Качанов; художник-постановщик — А. Шварцман), получившие высокую оценку критики (см.: Асенин С. Каждый знает Чебурашку. — «Правда», 1973, 10 сентября; Ефимов Б. Кто такой Чебурашка? — «Советская культура», 1979, 7 сентября).

В Швеции издается детский журнал «Йена и Друттен» («Гена и Чебурашка»).

Повесть-сказка переиздана в 1970 году; позднее она вошла в книгу Э. Успенского «Крокодил Гена и другие сказки» (М.: Детская литература, 1977; 1984). Общий тираж книги — 500 тысяч экземпляров.

Книга «Крокодил Гена и его друзья» переведена на языки народов СССР и на ряд иностранных — венгерский, испанский, чешский, монгольский, немецкий, финский, японский и др.

Е. Войналович,

М. Кармазинская