Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 2

БИБЛИОТЕКА МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ Том 30 Книга 2

Зеркало детства

В этом томе нас ожидает встреча с множеством событий, людей, судеб. Перед нами распахнется историческое пространство, вобравшее в себя более пятидесяти лет. Здесь повести, рассказы, сказка, в которых всюду сквозь бег событий, сквозь судьбы героев просвечивает яркое, своеобразное писательское лицо.

Как непохожи они друг на друга — Мустай Карим, Анатолий Рыбаков, Юрий Сотник, Гавриил Троепольский, Николай Сладков, Эдуард Успенский. Но их произведения, собранные вместе, складываются в образ классической детской книги.

Совершенствуя его, каждый из писателей остается верен основам, заложенным создателями советской детской литературы. Потому высокие гражданские и нравственные идеалы выражаются ими в четком разделении добра и зла, в определенности смысла и завершенности выводов. Потому с такой сердечной открытостью передают они читателю свой опыт, учат, горячо убеждают его.

В том, как преподносятся эти уроки, всегда присутствует игра, в которой дети познают жизнь, но и та литературная игра, которую ведет писатель, вовлекая читателя в приключения, сказочность, смех. Уча его и забавляя, веселя и заставляя задуматься.

В картинах радостей и горестей пишется летопись Детства, а значит, и Времени. Ведь именно дети — самое правдивое и чистое его отражение.

Характер многообразного творчества Мустая Карима — поэта, прозаика, публициста, драматурга — неотделим от детства.

Оно осталось с ним и в нем, откликнулось искренностью, доверчивостью, добротой его книг.

Детство всегда вспоминается как большой отрезок жизни, в которой время, до краев наполненное открытиями, кажется долгим. «Долгое-долгое детство» — так и назвал Мустай Карим автобиографическую повесть о первоначальных годах жизни в башкирском ауле Кляш, где он родился в 1919 году, когда была создана Башкирская Автономная Советская Социалистическая Республика. Родился, подрос и стал в роде Каримовых вторым грамотным человеком. «Раньше, — рассказывает он, — вместо подписи ставили тамгу (метку), похожую не то на вилы, не то на куриную лапу. Эта тамга была вроде родового герба. Ее можно было видеть везде: и на меже земельных наделов, и на сбруе, и на крупе коня, даже на топорище».

Благодаря тому, что ранние годы помнились свежо и подробно, появились две повести для детей — «Радость нашего дома» и «Таганок». Помещенная в этом томе «Радость нашего дома» вышла вскоре после войны, в 1952 году. И это не случайно.

Карим воевал от первого до последнего дня. На фронте его возмужавший поэтический голос влился в поэзию фронтового поколения, в общую судьбу, где встали рядом «война, беда, мечта и юность». Отстаивая в боях Родину, он сильнее, чем когда-нибудь, почувствовал цену человеческой доброты и великую мощь дружбы народов. Наверное, тогда и начал вызревать замысел книги «Радость нашего дома».

О чем она? О первых шагах познания ребенком жизни, совпавших с войной, чьи отголоски долетают в башкирский аул суровостью военного быта, треугольниками солдатских писем, горем похоронок. Об украинской девочке Оксане, осиротевшей и нашедшей приют в башкирской семье. О счастье детства, отнятом войной и возвращенном людской добротой.

Можно было бы подобрать обширную библиотеку только из книг, рассказывающих о жизни детей во время войны. У Мустая Карима рассказ этот обогатился новыми оттенками. Приметы национального уклада, романтические предания, народная мудрость и юмор, портреты героев и зарисовки уральской природы составляют многоцветный узор. А линии узора ложатся так, что происходящее в небольшой башкирской деревне выводит к судьбе всей страны. Недаром в одном из стихотворений Карим уподобляет Башкирию зеленому листку на березе, имя которой Россия.

Сохраняя привязанность к национальным обычаям, манере думать и говорить, он выводит малую родину к большой и дальше — к гуманизму и интернациональной солидарности всех передовых людей Земли.

Вера в могущество человеческого единения вошла в его плоть и кровь с колыбельной песней матери:

Если капля ляжет к капле —
Будет море.
Если ж капля одинока —
Сгинет вскоре.

Понятие и слово «вместе» стали у него сквозными. Они в воспоминаниях о детстве, когда так много знали и видели, так мечтали «все вместе». И в напутствии, которое дает мать ребятам из «Радости нашего дома», — «идите все вместе, взявшись за руки», и даже в том, как входят в дом старики, дедушка Мансур с бабушкой Фархунисой, — тоже взявшись за руки. В этом глубокий смысл, объединяющий поэзию, прозу, драматургию, публицистику Мустая Карима в законченный художественный мир.

Доброта скрепляет его героев, разливается по повести ласковыми голосами матери и бабушки, братской нежностью Ямиля к Оксане и традиционным приветствием: «Добрая встреча, брат».