Библиотека

История с Натальей его сильно напугала. Наивному Евгению (тогда – просто Женечке) казалось, что у них – прекрасная, возвышенная, взаимная любовь… А на самом деле – Наталье нужна была только Александрийская прописка. И она бросила его незадолго до свадьбы, не задумываясь, когда на горизонте возник аспирант с мехмата, получивший приглашение на работу в Америке. Она так и сказала: "Ты хороший… Добрый… Но… Ты ведь – всего-навсего студент. Что я с тобой увижу? Ничего. Пойми, для создания семьи мало быть только хорошим. Мужчина должен…", и последовала долгая проповедь на тему, что мужчина должен. Всякий раз, вспоминая об этом, Стратонов жутко на себя ругался – за то, что стал выслушивать эту дуру.

Нет, он даже не особенно прислушивался. Ему нравился ее голос, а над смыслом слов он не задумывался, но… Он все видел в ее голубых глазах. Раньше этот цвет казался ему самым теплым и прекрасным, но в тот день он понял, что голубой – очень холодный цвет. В конце концов, у львов тоже красивые глаза, но несчастная зебра, которой ломают хребет одним ударом мощной когтистой лапы, думает об этом меньше всего.

Они расстались. Точнее, она его выбросила. За ненадобностью.

С тех пор несчастному Стратонову все время казалось, что девушки смотрят на него не слишком искренне. Скорее, расчетливо.

А те девушки, с которыми его знакомила мать… Они были хорошими, милыми, домашними, но они были такими же травоядными, как и он сам. А Стратонову почему-то больше нравились хищницы. Видимо, зебра, погибая, все-таки чувствует на себе действие этих чар. Этих холодных, прекрасных, убийственных глаз. О-о-о! Наверняка да!

Возможно, именно поэтому ему так понравилась Юля. В ней было и то и другое: неторопливая милая обстоятельность домашней женщины и скрытый, но легко угадывавшийся инстинкт хищницы.

"Домашняя тигрица", – подумал Стратонов; ему почему-то казалось, что такие бывают.

Он поддернул пиджак. Сегодня – для солидности и безопасности – он прихватил с собой пистолет. Но ведь не будешь таскать оружие на глазах всего честного народа; поэтому Евгений надел костюм и теперь жутко в нем парился.

Он посмотрел на номер ближайшего дома: Дирижабельная, 28. Профессор Киреев, владелец серой "Волги", жил в доме номер 32.

Стратонов замедлил шаг, пытаясь отдышаться. Опер – лицо официальное, значит, он должен производить впечатление. Евгений достал из кармана платок и вытер пот со лба. Кобура приятной тяжестью ткнулась в ребра.

"Вот сейчас все решится", – подумал Стратонов. Воображение быстро нарисовало нужную картину: злодей-профессор, поняв, что его замысел раскрыт, начнет отстреливаться, но только шансов выйти победителем из схватки с грозой бандитов, Евгением Стратоновым, у него, конечно же, не будет. Ни единого. И в конце дня, под вечер, Евгений вернет пропажу подруге. Небрежно улыбнется: мол, ничего особенного. Работа такая…

Он прошел еще сотню шагов и на углу пятиэтажного кирпичного дома сталинской постройки увидел табличку "Дирижабельная, 32". Евгений расстегнул пиджак и решительно вошел в подъезд.

Профессор Киреев оказался маленьким сухоньким старичком. Редкие седые волосики на голове выглядели, как тополиный пух.

– Виктор Борисович? – спросил Стратонов своим самым официальным тоном.

– Да, – ответил старичок.

– Я – из милиции. Оперуполномоченный Стратонов Евгений Александрович. Скажите, могу я задать вам несколько вопросов?

– Да, молодой человек… Конечно. Не угодно ли вам пройти в комнату?

Стратонов проигнорировал его приглашение.

– Скажите, пожалуйста, где сейчас находится ваша машина? – он достал из кармана листок, хотя все помнил наизусть. – "Волга" ГАЗ-24, серого цвета, государственный номер 09–59 АГУ?

– Как где? – недоумевающе спросил старичок. – В гараже.

– Не могли бы вы мне ее показать?

– Ну… – Киреев развел руками. Из кухни доносился чад – судя по всему, там что-то жарилось. – Разумеется, могу. Это срочно?

– Да, – веско сказал Стратонов. – Очень срочно.

– А что случилось?

– Покажите, пожалуйста, машину, – с мягким нажимом повторил Стратонов.

Профессор с тоской оглянулся на кухню.

– Сейчас.

Минуту его не было, и Евгений терпеливо ждал.

Затем Киреев вновь появился в прихожей, накинул на себя легкую куртку и снял ключи, висевшие на гвоздике рядом с вешалкой.

– Пойдемте. Если вас это так интересует…

Они спустились во двор.

– Гараж там, на Первомайской… Это недалеко. Если честно, я в последнее время почти не пользуюсь машиной. Только по выходным…

– Она на ходу?

Старичок обиженно покосился.

– Она в отличном состоянии. Лучше новой.

– М-м-м… – непределенно промычал Стратонов.

– Не можете в это поверить? Грех, простительный для молодости. Вы слишком рано списываете стариков со счетов, молодой человек, – профессор погрозил Стратонову пальцем.

– Ну почему же? Я вам верю, – Стратонов снисходительно пожал плечами, и это разозлило старичка еще больше.

– Так в чем же дело? Откуда у милиции такой интерес к моей машине?

– Работа такая – всем интересоваться.

– Не хотите говорить?

– Пока рано.

Они подошли к гаражу, и Киреев, дважды повернув ключ в замке, распахнул ворота.

– Пожалуйста! Вот она!