Библиотека

До окончания экзамена оставался еще час.

* * *

Стратонов зашел в деканат физического факультета, потом мехмата, попросил личные дела Эльвиры Латыповой и Марины Дроздовой, пообещал скоро вернуть («только обязательно верните: сами понимаете, вступительные экзамены идут полным ходом, мы не можем раздавать личные дела направо и налево!» – «Да, конечно, спасибо. Верну через час!») и пошел в деканат исторического. Хотя точнее было бы – истерического.

Экзальтированная секретарша набросилась на него с расспросами:

– Как продвигается ваше расследование? Есть что-нибудь новое?

– Продвигается, – уклончиво ответил Стратонов. – Будьте любезны, дайте мне, пожалуйста, папку с документами Алены Шиловой. Спасибо. И еще… У вас тут есть местечко, где можно спокойно посидеть? Я хочу, чтобы мне никто не мешал.

– Ну конечно. Конечно, – дама прижала руки к плоской груди. Сегодня она была без пышного жабо, и единственное, на чем останавливался взгляд, скользя по передней поверхности ее скудного тела – маленькие часики на золотой (или позолоченной?) цепочке. – Вот сюда, пожалуйста. В этот уголок. Обещаю, вам никто не будет мешать!

Она проводила Стратонова за выступ несущей колонны и, молитвенно сложив ладони, удалилась, пятясь задом.

Евгений с облегчением вздохнул, положил перед собой все три папки и стал их открывать: по очереди. Он сравнил первые страницы, вторые, третьи… Все одно и то же. Одно и то же. Что же так на него подействовало вчера? Где этот проклятый камушек, о который он споткнулся? Хм…

Он взъерошил волосы и положил голову на ладонь. Из-за колонны возникла дама. Она прижимала палец к губам, словно призывала Стратонова не шуметь. "Черт! Это не она меня, а я ее просил, чтобы не мешала".

– Я только хотела узнать, – шепотом произнесла дама. – Вам ничего не нужно? Может быть, бумага, ручка… Карандаш? Нет?

Стратонов покачал головой, с трудом подавляя желание сказать: "Слетай-ка за пивом, подруга! Принеси холодненького! И захвати с собой пару лихих девчонок!".

– Нет, спасибо.

– Работайте, работайте. Здесь вам никто не помешает, – заверила дама и, так же, пятясь задом, стала отступать.

– Постойте! – внезапно Стратонову пришла одна мысль. Если он хочет, чтобы все было, как вчера, значит, надо взять еще дело Ирины Шиловой. Вдруг это поможет?

– Да?

Дама прекратила отступать и застыла на месте, призывно задрав голову. А может, просто хотела сократить число подбородков с четырех до двух?

– Если вас не затруднит… Принесите мне, пожалуйста, дело Ирины Шиловой. Пожалуйста, – Стратонов выдавил из себя дружелюбную улыбку.

Дама расцвела. Казалось, она сейчас расплачется.

– Конечно, – сказала она срывающимся шепотом. – Одну минуту.

Она вернулась гораздо быстрее; минута еще не успела пройти.

Стратонов поблагодарил, положил папку рядом с другими и выжидательно посмотрел на даму.

– Ухожу, ухожу, – отступление задом наперед повторилось: будто внутри нее, как у трактора, был встроен реверс.

Стратонов подумал, потом встал со стула, чтобы было лучше видно; расположил дела пропавших девушек в один ряд, а папку Ирины Шиловой – слава Богу, никуда не исчезнувшей! Пока? – положил рядом.

Вот так. Где-то здесь должно быть отличие. Оно непременно должно быть. Это как рассматривать детский журнал с картинкой: "Найдите десять отличий". Правда, перед ним был не детский журнал. Зато и отличие требовалось найти всего лишь одно.

Стратонов закрыл все дела и начал с обложки. Папки одинаковые, картонные, стандартного серого цвета. Имена и фамилии девушек написаны разным почерком. Ну, в этом нет ничего удивительного: подписывали секретарши, а уж у них-то точно не было ничего общего.

Он поочередно открыл все дела. Так. Анкета. Все девушки заполняли ее: каждая самостоятельно. Тут тоже все понятно.

Фотографии… Стратонов почувствовал, как у него засосало под ложечкой: так сильно, что ему даже пришлось сесть и с силой вдавить ягодицы в тощую обивку. Нашел! Черт! Ведь действительно, все лежало на поверхности.

– Ну надо ж быть таким идиотом! – видимо, он сказал это чересчур громко, потому что из-за колонны моментально возникло ставшее уже знакомым и порядком надоевшее лицо, обрамленное пышным перманентом.

– Что вы сказали? – спросила услужливая дама.

Вопрос застал его врасплох. Он был слишком поглощен своими мыслями, словно текущими параллельно в двух разных полушариях и в двух разных направлениях.

– Я говорю, что хочу вас… – эту мысль он не мог додумать до конца и даже не мог ее связно выразить: серые клеточки, вяло работавшие в его черепе ("познакомьтесь, это наш сотрудник Евгений Стратонов. Интеллектуальная производительность его мозгового вещества составляет ровно два процента от производительности знаменитого Эркюля Пуаро. Это если не принимать в расчет спинной мозг. Тут Стратонов, пожалуй, догоняет великого детектива!"), полностью переключились на фотографии. – То есть, я хотел вас… Э-э-э! – он на мгновение заставил себя забыть про фотографии и наконец осилил мысль до конца. – Спросить… Вот эти фотографии? Куда они идут?