Библиотечная сказка (СИ)

Трудно было понять, почему таких разных людей уже не первый год связывает крепкая дружба. Нину считали не лучшей компанией в окружении Эвелины, а товарищи Нины не понимали, о чем она может разговаривать с Эвой. И тем не менее старший лейтенант десантных войск Нина Самойлова и библиотекарь Эвелина Орлова дружили.

С 18 лет Эва по выходным ходила на пляж, возле которого закладывался парк 300-летия Санкт-Петербурга, в любое время года, в любую погоду. Купания в "несезон" Эва полюбила даже больше летних. Да, небо было серо-черным, северный ветер хлестал, как плетью, вода рябила и обжигала холодом, но за пустой и непривычно просторный берег Эва прощала погоде всё.

Однажды на нее остановилась поглазеть компания крепких ребят в голубых беретах. Был конец октября, моросил затяжной дождь, по лужам плавали сухие листья, и вид купающейся девушки не вписывался в пейзаж.

Один из десантников перемахнул через перила на песок и решительно зашагал к воде, на ходу сдернув берет и сунув его в карман бушлата. Сев на корягу, он расстегнул бушлат, стал расшнуровывать ботинки.

Аккуратно сложив одежду и спрятав "берцы" под корягу, чтобы они не намокли под дождем изнутри, мускулистый крепыш вошел в воду. У берега было мелко, и, чтобы поплавать, приходилось метров сто отмахать по мелководью.

Выходя навстречу, Эвелина увидела, что у десантника мягкие, не мужские черты лица, а тонкая белая майка обтягивает женскую грудь.

— Как водичка? — спросила стриженая девушка, смахнув на ходу бисеринки дождя с темно-русого "ежика".

— Нормальная, — в тон ей ответила Эва.

— Вот и здоровенько, — зайдя в воду по грудь, крепышка нырнула, проплыла под водой метров десять и размашистыми саженками пересекла пляж туда и обратно под одобрительные вопли парней на набережной.

Когда Эва покупала пирожки у "Меркурия", из перехода высыпали все те же ребята в десантных беретах.

— Слушай, ты не в библиотеке ли работаешь? — девушка-десантник на ходу сунула в окошечко деньги и впилась зубами в горячий мясной пирожок. Эвелина кивнула.

— Я тебя узнала, — улыбнулась десантница. — К тебе моя мамас Приморского ходит. Я с ней пару раз приходила. Ты меня еще отчитала за то, что я ноги не вытерла. Ну ты и строга, круче нашего комбата! — фыркнула она.

— Помню! — озарило Эвелину, которой тоже показалось знакомым лицо девушки в форме. В библиотеке она откровенно томилась ожиданием, а на замечание что-то сердито буркнула, вышла и долго шаркала ногами по коврику у входа.

— На детях природа отдыхает, это точно, — заметила Степанида Петровна, — я Елену Ивановну столько лет знаю, приятная такая женщина, а дочка-то! Оторви и брось. Вести себя не умеет…

— Да уж, блин, ей правильно сказали, ноги вытереть, а она, блин, глазами сверкает, — подхватила Катя.

— Разбалованная очень! — припечатала заведующая, Маргарита Андреевна или "Марго". — Я же говорю: бабы, которые ребенка без мужа рожают, портят дитятко баловством, носятся с ним, как с пупом земли…

Эвелине не нравилось, когда коллеги начинали мыть кому-то кости, и она смолчала.

— Ты Самойлова? — спросила она. — С Приморского?

— Нина, — кивнула крепышка.

— Эвелина.

Теперь на пляж они ходили вдвоем, а потом не спеша возвращались, обсуждая свои дела. Эвелина рассказывала забавные истории из жизни, говорила о прочитанных книгах, а Нина делилась армейскими историями о товарищах, командирах и трудностях первого года службы. Прямолинейная и острая на язык Нина часто наживала себе неприятности, но оставалась все таким же правдорубом. Ироничное отношение товарищей к "бабе" быстро переросло в уважение.

"Она плохо воспитана!" — воскликнула мать Эвелины, узнав о новой подруге дочери. "А меня устраивает!" — спокойно ответила Эва.

Когда на работе Марина раз в месяц впадала в тотальное недовольство всем окружающим миром, это выливалось у нее в неодолимое стремление постоянно и жестоко шпынять Орлову потому, что робкая молчаливая Эвелина никогда не отвечала ей тем же. Но однажды вместо того, чтобы залиться краской и опустить глаза, Орлова ответила: "Марина, ошибку свою я уже поняла и исправила. Стоит ли об этом столько говорить?". От неожиданности Марина замолчала. Теперь они с Катей реже задевали Эву, поняв, что та больше отмалчиваться не будет.

Однажды на собрании Марго по привычке стала кричать на сотрудников, распаленная перед этим конфликтом в управлении культуры. Увидев, что Степанида, на которую в этот раз пал гнев заведующей, уже украдкой ищет в кармане валидол, Эва не утерпела.

— Маргарита Андреевна, — сказала она, — Костин уже не в первый раз теряет книги или возвращает их испорченными. По правилам его давно пора исключить из библиотеки и взыскать за ущерб. Но вы запретили нам его трогать… — она отмахнулась от Кати, семафорящей ей "Прекрати, не связывайся!". — И если бы не это, Степанида Петровна никогда не выдала бы ему книгу из редкого фонда…

— Ну да, запретила, — слегка остыла заведующая, — потому что его мамаша в управлении культуры и так нам гайки закручивает, а если мы еще сыночка ее обидим…