Безжалостный принц (ЛП)

Наконец, он говорит девушке, что закончил, и просит поцеловать его в щеку. Когда она неохотно поджимает губы, он подставляет ей свою щеку, а затем в последний момент поворачивает голову и целует ее в губы.

Конечно же, толпа одобрительно загудела. Они аплодируют и скандируют: — Эдуардо! Эдуардо!

— Спасибо вам, друзья мои. Но прежде чем я уйду — последний танец! — кричит он.

Пока играет музыка, он танцует на сцене, стремительно и резко. Хватает свою фетровую шляпу и срывает ее с головы, распуская белокурые волосы. Он срывает усы, затем распахивает переднюю часть своего костюма, открывая две потрясающие груди, полные и обнаженные, за исключением пары красных кисточек, скрывающих соски. «Эдуардо» подпрыгивает и трясет кисточками, заставляя их танцевать, затем одаривает толпу поцелуем, кланяется и уходит со сцены.

Каллум выглядит так, будто получил пощечину. Я смеюсь так сильно, что слезы текут по щекам. Я видела шоу Фрэнси уже три раза, и оно по-прежнему поражает меня. Ее способность ходить, танцевать, говорить как мужчина и даже смеяться как мужчина — просто невероятно. Она ни на секунду не выходит из образа, до самого конца.

— Это Фрэнси Росс, — говорю я Каллуму, если он еще не догадался.

— Это подружка Мясника? — удивленно спрашивает он.

— Да. Если слухи правдивы.

У меня появляется шанс спросить Джаду, когда она приносит наши напитки. Она передает Каллуму виски со льдом, а мне — клюквенную водку.

— Привет! — говорит она, — Я не видела тебя целую вечность.

— Знаю! — ухмыляюсь ей. — С ума сойти.

— Я наслышана о вас, — говорит Джада, бросая многозначительный взгляд в сторону Каллума. У Джады крашеные черные волосы, множество пирсингов и губы цвета сливы. Ее отец раньше работал на моего, пока его не посадили в тюрьму за не связанные с делом проделки. В частности, он пытался надуть государственную лотерею. Все шло отлично, пока он случайно не выиграл два раза подряд, что их насторожило.

— Ты видела шоу? — спрашивает меня Джада.

— Да! Фрэнси — лучшая, — я наклоняюсь немного ближе, сохраняя голос низким, чтобы его перекрывала музыка. — Это правда, что она встречается с тем польским гангстером?

— Не знаю, — говорит Джада, забирая пустой стакан со столика рядом с нашим и ставя его на поднос. Она больше не смотрит мне в глаза.

— Ну же, — уговариваю ей. — Я знаю, что вы двое очень близки.

— Возможно, — говорит она безразлично.

— Он приходит сюда, чтобы посмотреть на нее? — спрашиваю я.

— Нет, — говорит Джада. — Нет, насколько я видела.

Ей явно не нравится такая форма вопроса. Но я пока не хочу ее прекращать.

Каллум тянется под стол, плавно вкладывая сложенную купюру в ладонь Джады.

— Где она живет? — спрашивает он.

Джада колеблется. Она украдкой смотрит на ладонь, чтобы увидеть номинал.

— В желтом здании на Черри-стрит, — наконец говорит она. — Третий этаж. Он ходит туда по вторникам. В это время она не работает.

— Вот так, — бормочу я Каллуму после ухода Джады. — Если он не выйдет на связь после того, как мы разнесем его казино, то мы возьмем его во вторник.

— Да, — соглашается Каллум. — Еще рано — напиши своим братьям и узнай, нужны ли мы им в казино.

Я уже собираюсь это сделать, когда Джада приносит нам еще одну порцию напитков.

— За мой счет, — говорит она, более дружелюбная теперь, когда я перестала ее расспрашивать. — В следующий раз не пропадай так надолго.

Она протягивает мне свежую клюквенную водку.

Я не очень хотела вторую, но если она бесплатная...

— Спасибо, — говорю я, поднимая ее в знак благодарности.

— Рокси Роттен следующая, — говорит Джада. — Ты должна остаться ради этого.

Когда я подношу соломинку к губам, я вижу странный блеск на поверхности моего напитка. Я снова поставила его на стол, глядя на коктейль. Может быть, это просто красный свет на моем красном напитке. Но поверхность выглядит немного маслянистой. Как будто стакан был недостаточно хорошо вымыт.

— Что? — говорит Каллум.

Я не уверена, что мне стоит это пить.

Я готовлюсь сказать Каллуму, чтобы он проверил свой собственный напиток, но он уже выпил его одним глотком.

Свет снова гаснет, и диджей представляет Рокси Роттен. Рокси исполняет свой стриптиз в гриме зомби, под черным светом, который создает иллюзию, что она лишается нескольких конечностей в течение своей программы. Затем, наконец, ее голова, кажется, отваливается. Свет снова загорается, и Рокси стоит в центре сцены, чудесным образом снова целая и демонстрирующая толпе свою прекрасную фигуру, нарисованную зеленым лаком.

— Может, пойдем? — спрашиваю я Каллума.

— Твои братья ответили?

Проверяю телефон.

— Пока нет.

— Тогда давай будем где-то рядом. То есть уйдем от сюда, — он качает головой. — Ты собираешься допивать? — он указывает на мой второй бокал.

— Э-э... нет, — я наливаю половину нового напитка в свой старый стакан, чтобы Джада не обиделась. — Пойдем.

Я встаю первой, перекидывая сумку через плечо. Когда Каллум встает, он слегка спотыкается.

— Ты в порядке? — спрашиваю я его.

— Да, — ворчит он. — Просто голова болит.