— Это не работа мальчика на побегушках. Зейджак не валяет дурака. Он не просто стрелял в нас прошлой ночью, он ранил двух копов. Мы понятия не имеем, как далеко он планирует зайти.
— Я знаю людей, которые знают его людей. Я могу помочь, — настаивала я.
Каллум схватил меня за руку, достаточно сильно, чтобы причинить боль. Голубые глаза впились в меня, пристально и неотрывно.
— Ты и близко не подойдешь к нему, Аида. Да поможет мне бог, я запру тебя в шкафу на месяц, прежде чем позволю бродить по Малой Украине, разговаривая с барменами и стриптизершами.
Когда кто-нибудь говорит мне, чего я
Каллум увидел вспышку бунтарства в глазах и вздохнул, чуть ослабив хватку на руке.
— Обещаю , как только что-нибудь узнаю, сразу же позвоню тебе.
— Или напишешь, — потребовала я.
Каллум кивнул.
— Обещаю, — сказал он.
Я отпустила его, но не стала сразу же бросать занятия и ехать в Малую Украину. Если бы мне нужна была информация о Мяснике, туда бы я все равно не поехала. У меня есть зацепки куда лучше.
Но пока что мне приходится торчать на Сравнительном литературоведении, полностью игнорируя анализ феминистских персонажей в романах Остин. Вместо этого гадаю, что имел в виду Неро, когда написал мне сообщение:
Я отвечаю ему, но он больше ничего не присылает.
Урок заканчивается внезапно — так мне кажется, когда я рассеянно смотрю в окно.
Подхватив охапку учебников, не потрудившись убрать их в сумку, выхожу на улицу и рысью пересекаю кампус в направлении западной парковки, где должна встретиться с Нессой и нашим отвратительным шофером.
Когда я уже подошла к нужному месту, раздался мужской голос: — Тебе нужна помочь донести все эти книги, маленькая леди?
На секунду мне показалось, что это Каллум. Не знаю, почему — он не делает банальные жесты, как какой-нибудь услужливый ковбой. Когда я оборачиваюсь, вместо этого меня встречает загорелое, ухмыляющееся лицо Оливера. Он весь в синяках там, где Каллум его отделал. Темная линия по центру губы пересекает место, где губа рассеклась.
— О, — говорю я, раздражаясь. — Это ты.
— Не совсем то радостное приветствие, на которое я рассчитывал, — говорит Оливер, не отставая от меня.
— Что ты здесь делаешь? — требую я. Он уже давно закончил учебу, у него нет причин торчать здесь.
— Пришел поговорить с тобой.
Оступившись, я наступаю на камень, спрятанный в траве, и моя лодыжка неловко подворачивается.
— Ай! Черт! — шиплю я, слегка спотыкаясь.
— Осторожно, — говорит Оливер, ловя меня за локоть.
— Я в порядке, — говорю, пытаясь отдернуть руку. Но теперь слегка прихрамываю. Не думаю, что это растяжение, просто это такая штука, когда она немного болит, и тебе приходится посидеть минутку.
— Иди сюда, — говорит Оливер. — Присядь на секунду.
Он уводит меня прочь от парковки, к подземному переходу, в начале которой стоит каменная скамейка, частично скрытая под навесом.
Оливер такой большой и властный, что я не могу отстраниться, не причинив себе вреда. Я опускаюсь на скамейку. Оливер садится рядом и почти вынужден прижиматься ко мне из-за тесноты. От него всегда пахнет хорошим одеколоном, но. Сейчас он немного перестарался с ним.
— Не могу остаться, — говорю ему. — Меня ждут.
Я снимаю кроссовок и пытаюсь размять лодыжку.
— Пусть подождут минутку, — говорит Оливер.
Он берет мою ногу и тянет к себе на колени, разминая и массируя лодыжку. Ощущения приятные, но я не хочу, чтобы у него возникла неправильная мысль. Поэтому через минуту говорю: — Хорошо, спасибо, — и убираю ногу обратно.
Оливер смотрит своими большими карими глазами, выражая упрек.
— Аида, то, что ты сделала, ранило меня до глубины души. Ты знаешь, как это было больно — увидеть твою фотографию в гребаном Facebook, где ты в чертовом свадебном платье? Стоящей рядом с
Сделав глубокий вдох, я пытаюсь быть терпеливой.
— Мне жаль, Оливер. Всё произошло внезапно. Я и сама была очень удивлена.
Не знаю, как объяснить ему, не сказав лишнего. Все, что могу сказать, неубедительно: — Я поступила так не для того, чтобы причинить тебе боль.
— Но ты причинила боль мне. Ты все еще причиняешь страдания. Ты убиваешь меня каждый день.
Я вздохнула, одновременно виноватая и раздраженная. Оливер может быть немного... драматичным.
— Я даже не знал, что ты с ним встречалась! — кричит он.
Я прижимаю костяшки пальцев ко лбу. Моя лодыжка пульсирует. На самом деле здесь довольно холодно, вдали от солнечного света и рядом с холодным цементным туннелем.
Мне стыдно за то, что я бросила Оливера, правда. Странно все получилось. Он ведь никогда не делал ничего плохого. Брал меня с собой в поездки, покупал тысячи подарков, говорил, как сильно любит меня.