Безымянный. Созидающий башню: книга III

— Если бы я всё рассказал, то Вы бы меня тут же казнили за невыполнение приказа, — в его голосе не было даже намёка на раскаяние, — а я сдуру поверил, что это настоящий Магистр, вот и хотел с его помощью избавиться от установок подчинения. Жаль, что Сэм оказался фальшивкой.

— Так ты его видел, — констатировал Ксантипа. — И где же он сейчас обитает?

— Живёт как простой обыватель в одном захолустном городке, — Джарет недовольно поморщился, беспомощно сдавая ещё одного своего знакомца. Впрочем, к Семёну он не испытывал даже того сочувствия, какое с некоторых пор начал вызывать в нём Мартин.

— Ну и кашу ты заварил, — посетовал Ксантипа, — но всё складывается к лучшему, согласен? Теперь у нас появился живой свидетель тех событий, и мы сможем выяснить, были ли виновны бессмертные в распаде Ордена и гибели Медины.

— Ничего не выйдет, — в голосе Джарета невольно прорезалось злорадство, — у Сэма полная амнезия.

— Любопытно, — процедил сквозь зубы Ксантипа. — Значит, хозяин сгинул, а носитель отделался всего лишь потерей памяти. Как такое могло случиться?

— Все когда-нибудь умирают, — меланхолично заметил бессмертный.

— Нет, дружок, ты не понимаешь, — в голосе Ксантипы послышалась растерянность, — в этом мире нас невозможно убить, потому что мы присутствуем здесь лишь в виде проекции, а в наш мир людям не пробраться. Так как же Сэму удалось уничтожить Медину?

— Ну, этого мы уже никогда не узнаем, — подвёл черту дискуссии Джарет.

— Глупости, — Ксантипа небрежно взмахнул рукой, — память не исчезает бесследно, просто доступ к ней у Сэма заблокирован. Скорей всего, блокировка произошла из-за критической потери энергии, когда его мозгу пришлось отключить все функции организма, кроме тех, которые непосредственно отвечали за выживание.

— Так Вы сможете вылечить амнезию Сэма? — Джарет недоверчиво покачал головой.

— Тебя же не удивляет, что ты помнишь свои прошлые воплощения, мой мальчик, — ехидно заметил Ксантипа. — Поверь, эта задачка посложнее, чем простое восстановление доступа к оперативной памяти. Придётся тебе ещё немного потрудиться на благо Ордена, бессмертный. Ты же не против того, чтобы разделаться с соперником?

— Мне уже без разницы, — Джарет презрительно усмехнулся, — Вы меня всё равно потом убьёте. Но я выполню задание, если Вы мне кое-что пообещаете.

— Ого, бессмертный торгуется с Магистром, — от удивления у Ксантипы едва глаза не вылезли из орбит, — это что-то новенькое. И чего же ты хочешь?

— Снимите установки подчинения перед казнью, — голос Джарета дрогнул. — Я хочу умереть свободным.

— Дурачок, ты сам не понимаешь, о чём просишь, — Ксантипа сокрушённо покачал головой. — Под установками умирать будет легче, они дадут тебе ощущение справедливости возмездия и не позволять злобе завладеть твоей душой. Видишь ли, чувства, которые люди испытывают перед смертью, очень важны для их следующего воплощения.

— За это не беспокойтесь, — Джарет мечтательно улыбнулся. — Если Вы меня освободите, то единственное, что я буду чувствовать — это благодарность.

— Что ж, твои условия приняты, — торжественно провозгласил Ксантипа, — только за свою свободу ты заплатишь жизнью не одного, а двух человек: Сэма и Мартина. Кира меня больше не интересует, она свою роль отыграла. Пусть живёт дальше, если сможет после потери двух самых близких людей.

— Пусть живёт, — Джарет склонил голову, принимая условия Магистра. Вот только в долгую жизнь Киры он не верил. Тому, кто намеревается жить долго и счастливо, никогда не придёт в голову мысль запастись смертельным ядом.

Глава 25

Идея попросить помощи Атан-кея показалась Мартину гениальной по своей очевидности и простоте. И почему ему раньше не пришло в голову обратиться к учителю, он ведь отлично видел, как отец жаждет вернуть свои воспоминания? Увы, эта идея оказалась простой лишь на словах, перспектива воплощения её в реальности выглядела куда менее оптимистично. Отчего-то Атан-кей отнёсся к просьбе своего ученика с прохладцей, если не сказать, с сомнением. Нет, сходу он не отказал, сказал, что подумает над целесообразность этой операции, хотя Мартин, как мог, донёс до него причину спешки. От возвращения воспоминаний отца напрямую зависела жизнь дорогой ему женщины.

В отличие от Мартина, у которого поведение учителя вызвало недоумение и даже возмущение, сам Вард был благодарен судьбе за эту отсрочку. Он, как никто другой, мог понять резоны Атан-кея, ведь это именно ему предстояло круто изменить свою жизнь. Разумеется, какое-то время после воскрешения Вард сильно мучился из-за потери памяти, остро ощущал свою ущербность и искал способ вернуть забытое прошлое, однако теперь он этого откровенно побаивался. Как повлияет возвращение памяти на его личность, заранее предсказать было невозможно, и если б ни нужда, Вард, наверное, отказался бы от сего непредсказуемого эксперимента.