Безымянный. Созидающий башню: книга III

И всё же, буддийский подход к освобождению можно было бы счесть приемлемым, тем более, что ничего другого человечество пока не придумало, если бы не одно «но». Этим «но», на мой взгляд, является мотивация. Всё-таки избавление от страданий в качестве цели существования — это как-то мелковато для творения Создателя. Мне реально трудно себе представить, чтобы высший разум заморочился сотворением целого мира с единственной целью подтолкнуть его обитателей к дезертирству, даже если этот мир кто-то испортил. Мне кажется, что нас создали, чтобы мы сотворяли реальность по своему вкусу, для чего нам и был выдан такой инструмент как ум. Не уверена, что у нас имеется право выкинуть дар Создателя на помойку.

Похоже, цель буддийско-бонских техник заключается вовсе не в том, чтобы вернуться к исходному замыслу Создателя и обрести истинный смысл своего существования, а в том, чтобы прекратить следовать извращённому смыслу, то бишь покинуть испорченный мир и эмигрировать в более приятное местечко, которое буддисты именуют мирами будд. Иными словами, нам предлагают поставить большой жирный крест на мире, с которым по замыслу Создателя связано наше предназначение, и всё ради того, чтобы избавиться от страданий. Боюсь, подобная мотивация выглядит чистой воды манипуляцией, типа, валите отсюда, а там разберётесь. Ну и чем тогда буддисты лучше божественного вандала с его аферой по превращению эфирного мира в материальный? Нами и так манипулируют все, кому не лень, стоит ли ввязываться в очередную авантюру?

Глава 24

Низкие давящие своды, грубая каменная кладка, толстые, окованные железом двери и шершавые плиты пола — весь этот средневековый антураж, оставшийся в наследство от первых владельцев орденских подвалов, в последнее время начал раздражать Ксантипу всё больше. Каждый раз спускаясь сюда по узким крутым ступенькам, он не переставал пенять себе за нерадивость. Давно уже пора было сделать тут ремонт, чтобы каждый визит в тюрьму не портил настроение до конца дня.

Впрочем, сей мрачный интерьер таки нёс в себе функциональную нагрузку, подавляя волю пленников Ордена и делая их сговорчивей. Но пугать бессмертного было делом совершенно безнадёжным, тем более после срабатывания установок подчинения. Если что-то сейчас и беспокоило Джарета, то точно не страх. Человеку, уже перешагнувшему грань между жизнью и смертью, было плевать на интерьер камеры.

Отослав охрану, Ксантипа остался один на один с арестантом, агрессии со стороны бессмертного он не опасался. Если тот сам приполз сдаваться, значит, его установки работали штатно. Джарет бросил равнодушный взгляд на входящего Магистра и медленно, как бы нехотя поднялся с матраца, служившего ему спальным ложем.

— Как спалось на новом месте? — ехидно поинтересовался Ксантипа, пытаясь поймать ускользающий взгляд арестанта.

— Почему я до сих пор жив? — голос Джарета был спокойным, в нём не было даже естественного любопытства. — Вам что-то ещё от меня нужно?

— Быстро же она тебя отшила, — Магистр словно не услышал его вопроса. — Я полагал, что Кире потребуется больше времени.