Безымянные

– Да, всё хорошо, – Номер Четыре улыбнулась и попыталась разглядеть глаза молодого человека. Но стёкла его тёмных очков оставались непроницаемыми.

– Ты можешь их снять? – тихо спросила Зайна.

Вопрос застал Кенджи врасплох.

– Здесь слишком ярко, – пробормотал он. – Мои глаза…

– Всё, хорошо, извини, – проводник провела пальцами по тыльной стороне его ладони. – Я просто спросила.

* * *

– Значит, мы мертвы… – заключил гонщик. – И теперь все оказались здесь. Непонятно где…

Его перебил Номер Два:

– Но там, в черноте, оно обещало возвращение к жизни!

– Если только не прямым текстом… – парировал философ. – И, конечно, оно лукавило.

– А может, мы и вправду живы? Просто находимся в какой-то отдалённой части нашей планеты? – предположил Раггиро.

– Очень сомневаюсь, – покачал головой Пауль. – Вряд ли на Земле есть такие горы. Да и посмотрите на небо. Я астрофизик и точно могу сказать, что это не наша планета.

– Конечно, мы не на Земле! – философ махнул рукой и прошёл мимо Зайны и Кенджи в сторону горного хребта. Остальные проводили его взглядом. Он остановился и, не оборачиваясь, продолжил:

– Не стоит тешить себя ложными надеждами. Нужно исходить из фактов. Всё это безумно интересно…

– Интересно? – нервно переспросил Пауль. В его голосе послышалось возмущение, но философ продолжил, не обращая внимания:

– Что мы знаем? Нас восемь человек, и… – Аркадий задумался, подбирая слова. – Жизнь наша закончилась. Каждый помнит, что появлению здесь предшествовал диалог. С нами говорило оно. Нечто. Как я понимаю, все мы пошли на некую сделку. И, видимо, на её основании оказались здесь.

Аркадий обернулся. Взгляд философа остановился на чернокожей девушке.

– Так где мы, по вашему мнению? – спросила Зайна.

– Может быть, это что-то вроде чистилища? – высказал предположение Раггиро.

Аркадий хотел ответить, но его опередила Кейт.

– Сомневаюсь. В чистилище попадают люди, которые дружны с Богом. Это что-то вроде зала ожидания на вокзале. Оттуда поезда отправляются в рай. Там души очищаются от мелких грехов и направляются дальше. А самоубийство – это прямая дорога в ад. И я думаю, что именно в нём мы и находимся.

Болли с удивлением посмотрел на Кейт, а философ поморщился.

– Я не стал бы использовать столь ограниченные понятия, – сказал Аркадий, – хотя про чистилище в христианской традиции вы сказали всё абсолютно верно.

– А может, мы в параллельном мире или… всё-таки на другой планете? – предположил гонщик.

– Предлагаю вернуться к фактам, – сказал Аркадий. – Гадать можно бесконечно. В первую очередь нужно понять, что нас связывает. Кроме того обстоятельства, что мы все мертвы. Что-то должно быть… Почему нас именно восемь? В мире ежедневно умирают тысячи человек…

– Верно подмечено, – согласился Хаим. – Но как это выяснить?

– Слушайте, – задумчиво произнёс Пауль, разглядывая себя, – а вы заметили, что на нас та же одежда, которая была… Ну… В последний момент. Странно, да?

– А то, что мы понимаем друг друга, не странно? – усмехнулся Аркадий.

– В смысле?

– Из какой вы страны, Номер Два? – всё ещё улыбаясь, спросил Номер Семь.

– Из Германии…

Кейт заметила, что не только Пауль не понимает, к чему клонит философ. Брови гонщика тоже сошлись на переносице, и это показалось Кейт забавным.

– А я из России. И сомневаюсь, что вы знаете русский. А вот Номер Шесть, я полагаю, из Азии. Не думаю, что кто-то здесь говорит на его языке, как, впрочем, и на русском.

– Я из Японии, – уточнил Кенджи. – И, кстати, знаю и русский, и немецкий языки.

Аркадий поднял брови и уважительно хмыкнул.

– Хорошо, – Хаим подошёл и встал рядом с философом. – Я предлагаю осмотреться. Мы можем сколько угодно строить догадки, где мы. Но вряд ли это поможет. Думаю, стоит изучить местность.

– Насчёт языков… – подал голос Болли Блом. – Я думаю, это как с той башней… Я забыл её название. Иностранец рассказывал, что тогда все говорили на одном языке.

– Вавилонская башня? – уточнила Кейт.

– Да! – грубое лицо Блома растянулось в улыбке. – Вавилонская башня! Люди начали строить башню, но Богу не понравилась эта идея. Он сделал так, что все, типа, перестали понимать друг друга. Я это к чему… Наверное, после смерти мы все опять говорим на одном языке.

– Всё это неважно… – перебил философ. – Смерть говорит на всех языках. Ты можешь давать вещам разные названия, но суть их от этого не меняется. Нам стоит вернуться к другому вопросу. Почему именно мы? Вероятно, ключ к разгадке нашего пребывания здесь кроется непосредственно в нас самих. Если понять принцип отбора, многое прояснится.

– Я согласен, – поддержал философа Хаим. – Но как понять? Связь может быть абсолютно любая. А может, её и вовсе нет. Вдруг это простая рулетка? А мы – как попавшиеся ребёнку жуки, которых он засунул в банку. Или Номер Восемь права, и это действительно ад. Почему бы и нет? Вероятно, в этом и заключается наша связь – в наших грехах.

– Если честно, – сказал Пауль, – мне не кажется, что я сделал что-то такое, чтобы оказаться в аду…

– Вероятно, все, кто оказался в аду, так говорят, – иронично отметил Кенджи.

– Ты не веришь в ад? – спросила его Зайна.