Безымянлаг

Замотанный в шарф начальник участка не сумел вовремя разглядеть опасность и теперь замер от неожиданности. Здоровяк сразу пошел в атаку:

– Гражданин начальник, весь день на холоде, два дня без еды, с этапа по инстанциям, потом на работу, проведите в столовую.

Колонна обступила начальника, не давая сбежать.

– В этом, товарищи зэка, я вас поддерживаю, – оглядевшись в поисках вохров и не обнаружив бойцов, затараторил тот. – Я без дела, знаете ли, тоже не сидел, приписал вас всех к бригадам, сейчас будем вопрос питания решать, в порядке поступления, как того хотелось бы. А как же, машина производства, строительства простаивать не должна! Узнаем мнение товарища Ахметова по данному вопросу…

– Нам бы не мнение, нам бы баланды похлебать, – зарычал здоровяк.

– Товарищ Ахмед, – визгливо крикнул начальник участка в окошечко столовой. – Как бы нам товарищей новоприбывших с последним этапом обеспечить питанием?

– Без наряда трудились? – грозно спросил Ахметов, появляясь в окне.

– Так точно, товарищ Ахмед, – робко подтвердил начальник участка.

– Есть у меня на них бумаги, – дал соизволение заведующий. – По первому котлу, как не выполнившие норму, последние в очереди.

– Само собой разумеется, товарищ Ахмед, – часто закивал меховой шапкой начальник участка. И победно обратился к колонне, расталкивая заключенных с целью скрыться: – Вот видите, вопрос довольствия решен положительно.

– А вопрос проживания? – преградил ему путь седой зэк.

– Изыскали для вас места, готовы к заселению. Разрешите пройти, – с раздражением ответил начальник.

– Где? Как мы их найдем?

– Я не знаю, как малые дети…

– Новые, заходим, – выкрикнул в окошечко Ахметов.

И заключенные затолкали начальника участка в столовую.

– Так, – обратился Султан к седому зэку. – Ты уже свою порцию съел.

– Не свою, а бригадирскую, – глядя в глаза Ахметову, ответил он.

Заведующий собрался было что-то сказать, но, отведя взгляд, отрицательно покачал головой и отошел.

Как ни отвратительна была баланда, съеденная седым зэком, колонне досталась жижа со дна, и была она значительно хуже. От варева несло гнилью, а цвет жидкости намекал, что капустные вилки не слишком тщательно мыли, прежде чем бросить в кипяток.

– Султан, может, стаканчик чаю предложишь? – спросил начальник участка, сдвигая шарф со рта.

– Тебе – нет, – с акцентом сказал Ахметов и скрылся на кухне. Его рабочий день был окончен.

Быстро проглотив баланду, зэки немного повеселели и попросили начальника участка проводить их до жилья.

– Че, Дед, зря папироску, получается, отдал? – не без злорадства спросил здоровяк на выходе.

– Почему зря? Мне не жалко, когда хороший человек покурит, – ответил седой зэк, и здоровяк, дважды за сегодня получавший от него окурки, замолк.

По пустому лагерю летал ветер. Все сидели по баракам под светом тусклых керосиновых ламп, в мерцании самодельных печек или просто в темноте. Нужна была серьезная причина, чтобы зэк по своей воле вышел на улицу.

– Сегодня, товарищи заключенные, придется немного померзнуть, а впредь знайте: материал для растопки печей в лагерь проносить не запрещается. В разумных, разумеется, пределах, – проводил ликбез начальник участка.

– Что-то я дров не приметил, – сказал крестьянин из колонны.

– Вот, собственно, ваш новый дом, как вы хотели, – указывая на палатку среди других таких же, сказал начальник. – Номер у нее шестьдесят три, запомните. Отдыхаем, товарищи зэка, отбой скоро, а завтра, как говорится, на рабочий фронт.

– А сегодня, блядь, выходной был, – сплюнул здоровяк и двинулся к палатке.

Седой зэк двинулся за ним, чтобы успеть занять место получше. И пока все остальные в оцепенении смотрели на три ряда сплошных нар, он уверено зашел внутрь и занял место на верхней полке посередине. Матрасов на голых деревянных нарах не было, но и дыр в брезенте вроде тоже.

– Пиздец, – выдохнул здоровяк. – Здесь же от холода окочуришься.

– И хуже бывало, первый этап всегда в голую степь приезжает, – поделился кто-то лагерным опытом и, сопя, полез наверх.

Верхние нары распределили без конфликтов, вход заделали. Заключенные немного поматерились и улеглись. Люди в темноте не двигались, только шумно дышали.

– Надо за завтра печку сделать, лампу керосиновую раздобыть да дров найти, – строил планы вслух деревенский выговор.

– Дожить до завтра надо, жопа в лед к утру превратится, – возразил голос снизу.

– Я облака заприметил дорогой, ночью снег пойдет, присыплет, оно и теплее будет, – словно для себя говорил крестьянин.

Седой зэк не слушал разговоров, он лег, подтянув колени к животу, и держал ладони перед носом так, чтобы дыхание согревало и руки и лицо. Изо рта исходил отвратительный запах кислой капусты. Можно было бы его закурить, но папиросы надо беречь, четыре за день и так слишком много. Чтобы завтра наступило наверняка, седой зэк переместил опасную бритву из ботинка в рукав. Скорее всего, угрозы Хорька пустые, но ночью в лагере может произойти что угодно.