Безродыш. Предземье

За время нашего знакомства с Хольгой, это была самая длинная речь, что я от неё услышал. Впрочем, до сегодняшнего дня бригадирша сборщиков толком и не общалась со мной. Дежурные фразы, холодные взгляды, многозначительное молчание. Но вот пришёл срок, и, найдя меня на практически выкошенной поляне с олемой, она начинает сама разговор, который я готовил на завтра.

— Знаю. Месяц сегодня выходит, — кивнул я серьёзно. — Только договор у вас с дедом не про время был, а про деньги. Идём дальше, на тех же условиях.

Хольга насупилась.

— Никаких дальше, парень. Я серьёзно рискую с твоими игрульками. Всплывёт, с меня спросят. Такие дела в долг не делаются.

— Зачем в долг? — ухмыльнулся я. — Вот оплата. Подготовил уже.

Знал, что завтра рассчитываться. Как раз слазил в тайник.

— Такер что ли наперёд тебе денег оставил? — прищурилась сборщица.

Едва успевшая сверкнуть на моей ладони серебрушка стремительно переместилась в кулак Хольги и тут же исчезла в скрытом под подолом кармане.

— Немного совсем, — не моргнув, соврал я.

А вот теперь самое время повернуть разговор в интересующую меня сторону. Так-то денег у меня и действительно сущие гроши. В бобах целое состояние, но его ещё нужно перевести в монеты. Не долями же троероста расплачиваться, когда мне что-то понадобится? Через пару недель к нам заявятся торговцы из града — их обоз через нашу деревню всего три раза за год проходит. Ярмаркой на пару дней станут. Мне хотелось бы кое-чего прикупить.

Оно-то, конечно, и у своих можно, но наш лавочник три шкуры дерёт — у него, если срочно вдруг что — а у мастеровых местных совсем не то качество. У градовских в основном все и тарятся. Только вот есть проблема одна — никто мены нормальной не станет с мальчишкой вести. Цену взвинтят, обдурят, всучат не то. Знаем мы их. Да и внимание к себе покупками привлекать мне нельзя.

Думал, Такера попрошу — не судьба. К Марге с просьбой лезть — это значит сознаваться во всём. Бабке точно затея с охотой моя не понравится. Она на меня слишком много надежд возлагает. Из выросших в деревне при Марге сирот, отбатрачив, два парня назад не вернулись, решили искать лучшей доли, а девки, все три, замуж выскочили и нос нынче от нас, сирот, воротят. Бабка знает, что я не такой. Я и дальше о младших заботиться буду. И плевать Марге на десяток бобов, что за месяц всего добыть смог. Ей важнее нас вырастить, а охота, как ни крути — большой риск.

В общем, нужен мне человек, кто поможет. Надёжный и взрослый. И лучше Хольги, которой вроде как дед доверял, никого у меня на примете нет. Пора мне собственными связями обзаводиться.

— На будущий месяц уже наскрести не смогу, — вздохнул я. — Попробую на ярмарке бобы обменять, чтобы было чем с тобой в другой раз расплатиться.

— Бобы есть? — взлетели вверх тонкие брови Хольги. — Неужто смог-таки зверя добыть?

Женщина недоверчиво посмотрела на меня сверху вниз.

— Давай я возьму. Один боб — и до зимы мы в расчёте.

Хитрит тётка. До зимы, календарём если, чуть меньше пяти месяцев. Но у нас принято приход зимы по первому снегу считать, а тот может и в самом начале грудня выпасть, если не вообще в конце листопада. Этак размен в её пользу тем более. Не уж. Нашла дурака.

— До зимы дожить надо, — отбился я присказкой. — Да мне деньги и на другое нужны.

Ну-ка? Клюнет?

— Вот вроде умный ты парень, а дурак дураком, — покачала головой Хольга. — Когда ты на ярмарке видел, чтобы дети сами торговлю вели?

— Я подросток уже.

— Сходи в воду глянься, подросток, — скривилась сборщица. — Или градские обуют, или свои старосте донесут. Спросит у тебя Хван и про бобы, и про деньги… Так и до наших дел тайных дойдёт. Нет уж, парень. Только через меня вся торговля. Бобы в звон оберну, куплю тихо, что надо. Только в память о Такере десятину смешную за риски возьму.

Клюнула. Десятина — всяк лучше, чем с Вахном в пополам всё делить. И на пятую долю бы я согласился. Продешевила тётка.

— Согласен.

И, пожав на удивление крепкую для женской ладонь, свернул тему.

— Выдай туес побольше заместо тряпки мне завтра. Малишка зреть начала. Стану ягодой норму сдавать.

* * *

Одна мелкая нутрия на четыре силка. И то радость — вчера пусто было. Изжили себя островки. Теперь время надо, чтобы зверь новый эти места заселил. А времени у меня нет. Хочешь не хочешь, а придётся возвращаться с силками на Дикую землю, как про себя я стал называть большой остров. Одну здесь ловушку оставлю на мелочь, что будет приманкой, а из остальных всех верёвок буду новую делать, вроде той, что помогла журавля изловить.