Безродыш. Предземье

— Паршиво с охотой, — вздохнул я. — Я чего пришёл, деда? У тебя карты болота нема?

— Болота? Нашего что ли? — удивился Такер. — Откуда? Нет таких карт. Всего Муна карта есть только, и та в голове. Зачем оно тебе?

— Да остров нашёл. Большой вроде. Силки туда переставил. Пришлось место менять — журавль согнал.

— Ты что, в дуделку мою свистеть позабыл? Смерти ищешь?

Такер чуть узвар не разлил.

— Да не, журавль повадился у меня добычу тягать из силков. Я его даже не видел. Следы только.

И я принялся подробно рассказывать деду про злодеяния пернатого гада. Такер внимательно слушал, не перебивал. Уточнил только размер журавлиных следов в самом конце.

— Ну и дурень же ты, — неожиданно выдал дед по итогу. — Что те нутрии тебе и ондатры? В месяц сто медяков за возможность охотиться платишь, а от дичи нормальной бежишь. Крыс болотных на серебряный сколько нужно добыть? Так ото ж. А журавль твой тоже зверь, между прочим. Не знал разве?

— Знал конечно, — возмутился я. — Только не дорос я до такой дичи. Не молода птичка-то.

— Стара даже, я бы сказал, — поправил дед. — Если не врёшь про размер следов, в журавле этом бобы точно есть. Почему не дорос? Не совсем дурак вроде. Народ зверя такого по лесам бродит, ищет, а к тебе добыча, считай, сама пришла. Удачи своей не видишь.

— Окстись, деда. Как я такого зверя возьму? Я змее не смог шкуру проткнуть.

Но Такер лишь хитро улыбнулся.

— Пока в руках силы нет, головой побеждать надо. Самострелу плевать, кто крючок нажимает. Что у журавля, что у аиста, что у любой другой схожей птицы есть слабое место одно, где от перьев защиты немного.

— Знаю, шея, — пробурчал я. — Только в неё ещё попасть надо. Да и прибьёт меня Марга, если я самострел её трону.

Чудит дед. Да, если бы я даже стрелять из того самострела умел. Хорошее оружие, рычагом взвести всякий сможет. И бьёт очень сильно. Но с точностью там большая беда. С нескольких шагов ещё можно попасть, дальше же никакое мастерство не поможет. Самострел — это не его старший брат арбалет, какие, сказывают, у охранников в граде имеются. Те, пусть и короткой, но оперённой стрелой бьют, а не просто тяжёлым штырём. И уж точно нельзя с луком сравнивать. Для самого ближнего боя придумка.

— У Марги не смей брать, — строго предупредил Такер. — Она на него полжизни копила. Больше вас его любит. Свой дам.

Ого! И не знал, что у деда тоже самострел есть.

— Спасибо, деда. Да только...

— Можно и в шею попасть, — перебил меня Такер. — Особенно, если той шеей не дрыгают. Думаешь, на такие силки разорялся, чтобы мелочь ловить? Научу, как большую дичь ими взять. Выставил, говоришь, в новом месте на крыс снова же? Это хорошо. Живая приманка понадобится.

* * *

Не подвёл новый остров — есть ондатра в одном из силков. Три других, правда, впустую сработали, зато знаю теперь, что земля найденная весьма велика. Кабаны приходили напиться — следов на берегу просто тьма. Крупное стадо. Один вепрь, вожак их видать, так и вовсе гигант. Копыта, что твои пни — в мягкой земле ямины глубиной в добрый локоть. Дикие свиньи и повалили мои жерди. В будущем надо внимательнее места подбирать.

Хотя вчера никаких следов не было здесь — готов Небом клясться. Видать, для кабанов новый водопой тут, а значит пришлое стадо, издалека притопавшее. Не просто остров земля отысканная, а островище целый.

Ондатру бить дубинкой не стал. Не снимая петли, засунул в мешок заготовленный — и в ползанку груз. Пока плыл к островкам семь потов от страха сошло. Пленённый зверёк пищал так, что свистелку мою заглушал. Просто чудо, что рядом не оказалось ни одного хищника, которого бы могли привлечь звуки.

Под той же счастливой сосной, где убил прежде выдру и возле которой попалась в силок украденная журавлём змея, принялся готовить ловушку. Тут уже совсем другой принцип. В петлю птица шею не сунет — у неё клюв длинный. За клюв же мне журавля не поймать — соскользнёт верёвка. А потому, на лапу прицел. Наступит в круг, где петля травкой прикрыта, землёй присыпана, зацепит палочку, что клинышек держит, который не даёт жерди согнутой распрямиться — и всё. Дёрнется верёвка, сойдётся петля на лапе — и попробуй ослабить без помощи рук, когда оно жиром намазано.

Такер уверил, что не справится с такой задачей журавль, каким бы он старым и опытным не был. Скорее птица попробует верёвку перекусить или перебить клювом. Первое у неё не получится, второе без должного упора тоже едва ли. Что-то твёрдое должно между клювом и верёвкой оказаться. Ствол дерева, например.

Оттого и ползу сейчас на сосну, колясь хвоей и обдирая пузо. От земли в двух саженях уже начинаются ветки. Идут густо — сплошная стена из иголок. Над вторым рядом привяжу — журавль уже не достанет. А, если и достанет — высокая птичка же — один йок не сможет подсунуться. Прижать же свисающую верёвку к стволу, когда другой край её к лапе прицеплен, и клювом долбить у журавля не получится тоже. Хоть как изгаляйся, а удрать с островка, коли в силок попадётся, пернатый разбойник не сможет. Дождётся меня.