Безродыш. Предземье

Отпрыгнуть проблем никаких. Пропустил его мимо — и пинка в зад. Упал наконец. Лежачего бить не хочу — вся прежняя злоба куда-то ушла. Даже жалко немного дурака стало. Закончу с ним нежно.

Налетел сзади, завалил поднимающегося — и колено на спину. Схватил руку, выкрутил в плече. Ломлю на себя.

— Сдаёшься?!

— Да! Да! Больно! Ай… Отпусти!

Я поднялся.

— Гоните мой выигрыш.

Патар с Брагом молчат. Санос лыбится. Второй старший презрительно смотрит на побитого Гауча, что, подвывая, отползает в сторонку.

— А длинный наш ещё дохлее, чем я о нём думал. Ставлю два к одному, что с Патаром у тебя так не получится.

— Что? — сын старосты вылупился на Саноса ведомым на убой поросём.

Я тоже обалдел малость. Он что, по очереди решил меня со всеми ими драться заставить? Патарка ладно ещё, но против Брага я уже не потяну точно. Да и один йок потом толпой всё равно изобьют. Сдёрнуть что ли попробовать? Вон кусты неплохие поблизости. Юркну туда — и к болоту. Там меня им не взять.

— Не, Патар, не вопрос. Если не хочешь, не надо. Проучу его сам немножко, и двинем домой. Только гроши придётся отдать. Ставки — это святое.

Вот ведь хитрый жук этот Санос. Неспроста главарём в шайке ходит. Вроде, как и не неволит сына старосты, а и отказаться нельзя. Я сразу же понял, что у Патарки нет выхода. И у меня тоже нет. Пока размышлял, второй старшак зашёл сзади — путь к бегству отрезан.

— Серебряный, на все его шесть медяков. Твоя ставка мимо. Раз я дерусь, я и ставлю.

Ого! Уел его рыжий. Такого Санос не ожидал. А мне, что прикажите делать?

— Не буду я больше драться. Отдавайте мой выигрыш.

Серебряный — это сто медяков, это очень заманчиво. Но, как бы мне не хотелось навешать Патарке люлей, не пришло ещё время. Побью его сейчас, опозорю на глазах старшаков, и жизни моей, относительно тихой, в деревне конец. Не стоит оно того. Да и не факт, что побью вообще. Папаня любимчику своему неведомо сколько бобов скормил. На замере узнаем, а пока проверять троерост мудака нет желания.

— Ещё как будешь, безродная кунь!

На себя Патар злится. И на Саноса, который подначил его. Промелькнувший в том первом Патаркином взгляде испуг все заметили. Теперь будет доказывать, что им показалось.

— Всё равно потом изобьёте, — предпринял я последнюю попытку. Вдруг совесть проснётся у некоторых.

— Если побьёшь меня, никто пальцем не тронет. Санос?

— Не, ну, если ты просишь, — ухмыльнулся старшак. — Но только сегодня. На всю жизнь зарекаться не стану. Не нравится мне его крысиная рожа.

Патар скинул жилетку и отстегнул ножны. А он и не толстый вовсе. Крупный, широкий. Как есть, троероста бобы. Раньше помню жирок. Или просто подрос?

Деваться мне некуда. Встал напротив него. За ручьём пастухи — место выбрали, чтобы видно получше. Стоят, в свои палки упёршись. Что вмешаются нет надежд никаких.

— Начинай! — рявкнул лучащийся радостью Санос.

Предвкушает веселье, урод. Небось, даже болеть за меня сейчас будет. Захотел макнуть сынка старосты носом в дерьмо. Зарывается поди Патар шибко. Наглеет. Я и рад бы помочь, но нельзя. Мудрость Такерову вспоминаем — голова вперёд сердца работать должна. Чуть попляшем с уродом, и сдамся.

А Патарка не Гауч — сразу буром попёр. Понимает, что вдвое меня тяжелее. Если сцапает, бороться уже бесполезно. Отпрыгнул — и ногой в район почек.

Ой! Больно. Успел, гад, локоть подставить. Попробовал тут же ногу схватить, но тут ловкость за мной. Отскочил, кружу рядом.

Патар снова бросился. Достал плечо, но схватить не сумел. Я вывернулся и с левой саданул его по затылку.

Что в стену ударил. Реакции ноль, а у меня кулак ноет болью.

Отмашка Патара едва не пришибла. Кулак прошёл в вершке от лица. Зато вес потянул рыжего дальше, чем я тут же воспользовался. Короткий удар слева в глаз достиг цели. Несильно, но синяк вылезть может.

Опять заход на борьбу. В этот раз метил в ноги. Видать, кто-то старший учил мудака. Больно уж отработанные движения. Я едва не попался.

Минуту мы играли в эту игру. Патар ловит, я уворачиваюсь и бью с разной долей успеха. По силе и крепи сын старосты точно выше меня, но в ловкости уступает. В этот раз драка шла в тишине. Напряжение висело над поляной грозовой тучей. Даже Санос перестал лыбиться и улюлюкать. Все ждали развязки.

В какой-то момент я осознал, что два-три удачных тычка в конопатую рожу, и даже победа Патара в итоге со стороны будет выглядеть поражением. Пора уступать, а то разукрашу сверх меры — пойдёт по деревне молва, что сын старосты сиротой бит.

Но откровенно поддаваться нельзя. Усталость — вот, что меня одолеет. Я принялся замедляться. Открытый рот, частые глубокие вдохи. Один кружок, второй, третий. Пора.

Патарова грабля вцепляется в мою шею. Победное: “Ага!” летит в ухо, а я уже на земле. Теперь уже, если бы и хотел вырваться, ничего бы не вышло. Тяжёлый, гад. Крепко держит. Но что это?

Над головой сына старосты загораются цифры. Дар Бездны сработал. Больно мне сейчас нужны эти знания. Ну раз так. Глянем, не придарил ли папаня с бобами сынку годов жизни в придачу.