Безнадежно влип

– Да куда денется эта морда бородатая. Выкарабкается, чтобы меня злить. Вот увидишь. Прекрати реветь. Тебе о своем здоровье нужно думать, а то, что Миша скажет, когда увидит тебя. Одна кожа да кости, я уж не говорю про анализы. Сейчас на рентген пойдешь. И не спорь.

Разве я могла подумать еще несколько часов назад, что, придя к папе, выйду от него небеременная, с загипсованным пальцем и полным опустошением. Еще и Архангельский прокатил с визитом в больницу к Мише. Лжец.

Очухалась я более-менее, когда села в машину с папой. За окном уже темно. Сколько я была в этой дурацкой клинике? И вдруг меня осенило.

– Я же сказала, что больше не поеду домой. Если ты хочешь меня подвезти, то к сестре Миши.

– Как вы будете там жить в одной комнате, еще и с кошкой?

– Как-нибудь.

– Не глупи. Давай домой. Я не буду тебя ни в чем ограничивать. Как только Медведева выпишут, езжай куда хочешь.

– Нет. Я возьму у Наташи ключи и перееду к Мише. Мне это нужно, тихо добавляю я.

– Хорошо, – нехотя произносит папа, сжав руку в кулак. – Тогда собери сегодня все, я отвезу тебя к нему в квартиру.

Слишком. Слишком легко папа соглашается со мной. Я постоянно жду от него подвоха. Но, на удивление, он действительно не давит на меня, не ставит палки в колеса ни в первый день переезда к Мише, ни в последующие.

***

Я напоминаю себе робота, с четкими ежедневными одинаковыми действиями. Еще недавно мне было страшно идти к Мишиному сыну. Особенно в первый раз. Сейчас же, спустя десять дней, это не вызывает страха.

Я с каким-то ненормальным постоянством каждый день прихожу к Жене. Я забила на кулинарные курсы, книги, переводы. На все. Мне совершенно ничего не интересно. Я дала себе четкую установку, что к Мишиной выписке я буду знать все об уходе за его ребенком. Это чертовски сложно. Причем не только морально, но и физически. Но это отвлекает от дурных мыслей. А последние появляются все чаще и чаще.

Единственное, что радует – оживающий цветок. Плевать, что сейчас он выглядит некрасивым. Зато – живой.

– Мне не нравится, как ты проводишь свое время, – зло произносит папа, как только я пропускаю его в квартиру. Следит, что ли, за мной снова?

– А мне не нравится, что ты приходишь без приглашения, – парирую в ответ, снимая шарф.

– Не раздевайся. Ты хотела попасть в больницу, мы договорились.

– Будет как в прошлый раз?

– Ты меня плохо слышишь? Поехали.

Только не радоваться раньше времени! Только не радоваться. Сердце готово выпрыгнуть из груди, как только мы подходим к реанимации. Руки совершенно не слушаются. И спасибо папе, без него я бы не надела дурацкий халат.

Вот где поистине страшное место. Пикающие приборы дико раздражают. Я совсем не так представляла нашу встречу. Хотя, встречей это назвать сложно. Миша, в отличие от Жени, на меня не смотрит. Что я вообще ожидала от встречи с человеком в коме? Наверное, как в кино, чтобы тут же очнулся.

Провожу ладонью по отросшей щетине. Почти борода. Невольно усмехаюсь в голос, осознав, что мне она нравится. Мне так много хотелось ему сказать, но сейчас все мысли куда-то исчезли.

– Я тебя люблю, можешь не обводить ничего в календаре. И комплименты не говорить. Я тебе весь слив в ванной забила. Ты просто обязан уже прийти в себя и почистить его. Я мыться уже не могу, понимаешь?

Аккуратно коснулась губами его щеки и закрыла глаза, мысленно повторив про себя десятки раз «все будет хорошо». Не знаю почему, но из отделения я вышла какая-то окрыленная.

Миша не пришел в себя по мановению волшебной палочки ни через день, ни через два. А вот на третий я получила долгожданный звонок от врача. К счастью, находилась я почти рядом с больницей.

Мои любимые голубые глаза. Смотрит на меня вполне осознанно. Боже, живой! Только не реветь! Блин, что говорят в таких случаях?! Привет? Так, стоп!

– Ты можешь говорить? – вдруг доходит до меня.

– Ты кто?

– В каком смысле?

– В прямом. Ты кто? – да что за бред. Потеря памяти, как в кино? А может, он разыгрывает меня?

– Киска, дружок? – ничего не вижу во взгляде, что сказало бы о том, что он все помнит. Да ну, как так?! – Я твоя жена. Мария.

– Полная сахасрара. Когда ты успела меня окольцевать? – улыбается гад!

– Ну и свинья же ты, Миша, – злиться на него не получается совсем. Тянусь к нему и целую в губы.

– Я зубы так-то не чистил сто лет.

– Плевать. А я вчера чеснок ела. Не страшно.

– Бля, тело как не мое. Жопа.

– Нет, нет никакой жопы. Я спрашивала. И ходить ты будешь.

– Жопа чешется.

– Никогда не думала, что буду так рада такой жопе. Почесать?

– Не, у меня катетер, я в неприглядном виде. Ща соберусь и сам почешу. Что с пальцем?

– Перелом. Папу ударила. Думала, что это он аварию подстроил.

– Круто. Но ты так и не научилась ставить кулак, – вижу, как тяжело дается Мише разговор, но замолчать не могу.

– Ну вот, как выйдешь отсюда, надо снова закрепить результат. Да и на твоем месте, я бы поторопилась, так как я забила всю твою ванну своими волосами. Мой волосяной комок ждет твои руки.

– Ну теперь я, конечно, быстрее пойду на поправку. Маш?

– А?

– Я передумал, почеши мне.

– Попу?

– И левую лопатку.

Глава 32

Глава 32