Безнадежно влип

Через несколько минут я в полной мере осознала, что никакой обед я готовить не буду. Обойдется. Когда тебе ставят ультиматум «либо сама отдаешь мобильник, либо другие найдут», как-то не располагает ни к общению, ни к готовке.

– Маш, я же не забираю у тебя телефон, который я дал тебе. И пока не меняю ничего в твоем свободном передвижении, равно как и в обучении. Не ставлю камеры в твоей спальне. Просто отдай мне тот телефон, по которому ты общаешься с Медведевым.

– Данный тобой телефон отслеживается. Это то же самое, что его нет.

– Ты по-хорошему не хочешь?

– А ты?! – взрываюсь я, вскочив с кровати. – Я смогу по этому телефону с ним общаться? А видеться разрешишь?

– Погуляла и хватит. Я и так был слишком щедр, – никогда не думала, что папино мнимое спокойствие может так злить. – Ладно, скажу тебе предельно четко. Я не собираюсь физически вредить ни ему, ни кому-либо другому. Но если между вами все так дальше и продолжится, я посажу его в места не столь отдаленные.

– Чего?!

– Все-таки тебе проверить уши?

– И за что ты его посадишь? Мне двадцать один год, совращение малолетки состряпать не получится.

– А это и не нужно. Достаточно подбросить пару запрещенных вещей. Ладно, даю тебе еще пять минут на подумать. Не отдашь телефон сама, найдут другие.

Глава 29

Глава 29

Дебилизм какой-то. Если бы телефон нашли, то он был бы отключен или Берсеньев давно бы уже послал меня с удовольствием на хер. А значит Маша, вероятнее всего, на что-то обижена. Что мог наплести ей этот мудак, если она решила не брать трубку? Ну хоть бы написала что-нибудь, как в прошлый раз. Неделя звонков в пустоту адски раздражает. Я напоминаю себе какого-то помешанного идиота, молящегося на этот долбаный мобильник. От сигарет уже реально тошнит, но упорно продолжаю затягиваться этой дрянью.

Да уж, не так я себе все представлял. Противный внутренний голос так и шепчет – а не хер было все начинать. Жил бы себе спокойно, не зная проблем. Захотелось любви? Ну вот и получай. Да, за все надо платить.

Очередной звонок. И снова никто не берет трубку. И так по кругу.

Когда поздним вечером, уже ни на что не надеясь, я позвонил в очередной раз, и на звонок все же ответили, я, малость, охренел. Правда, быстро спустился на землю, услышав голос Берсеньева.

– Ты все не угомонишься, Мишань? – самое забавное, что я даже рад тому, что трубку взял Берсеньев, значит Маша все же на меня не обиделась.

– Хотел бы сказать, что рад вас слышать, но ни хрена не рад.

– Знаешь, за этим даже забавно наблюдать. Не думал, что ты на такое способен, – а я-то уж, блядь, как не думал. – Ты всегда мною воспринимался, знаешь, как этакий робот. Классический охранник без эмоций. И что с тобой стало, Мишка? Ты бесстрашный, что ли? Может, тебе попринимать что-нибудь для успокоения?

– Да, Машу в больших дозировках. Вы там еще не смирились, что дочь выросла и сделала свой выбор?

– А должен?

– Да пора бы уже. Вы же не идиот, зачем портить и без того херовые отношения с дочерью? Вы не можете не понимать, что Маша вас никогда не простит, если вы реально меня посадите.

– Миш, я тебя удивлю, но все со временем проходит.

– Рано или поздно вам это надоест. Может, не будем просирать время? Я, знаете ли, упертый. Если мне что-то надо, я от этого не отступлюсь.

– Дерзай. Посмотрим, что из этого выйдет. Мне даже интересно, как ты будешь добиваться моей дочери.

– Сука.

– Я?

– Сигарета. Упала на ковер.

– Осторожно, Мишань, квартиру еще спалишь. Спокойной ночи.

Гребаный выебистый хер! Ну, ничего, утру тебе нос, старый пердун. То же мне, блин, старый. От Маши, что ли, набрался?

***

Смотрю на толчок и хочется ржать. Несмотря на нервяк, желание хохотать никуда не деть. Ну кому скажи – не поверят. Дожидаться Машу в сортире – та еще романтика. За очередную неделю я, как самый настоящий псих, изучил все ее передвижения и кроме как туалета в кулинарной школе – встретиться тупо негде. Каждый раз перед уходом она сюда заходит. Проблема в том, что контроль за ней усилен и лысый долбоеб, гордо именуемый охранником, караулит ее возле двери. Поэтому куковать мне тут пришлось заранее. Облом будет, если Маша передумает сюда заходить.

Я напоминаю себе невротика, мысленно повторяющего про себя какую-то нелепую считалочку. Две недели не малый срок. Какая-то часть меня начинает сомневаться. А вдруг самой Маше это все на хрен не сдалось. Мало ли, как ей промывает мозг папаша.

– А, может быть, вы еще в кабинку зайдете и будете смотреть за тем, как я испражняюсь? – я определенно долбоеб. Услышав хорошо знакомый голос, сердце пустилось в пляс. Аж в ушах отдает. – Мало ли, личинку отложила не того цвета и неправильной формы? – да ты ж моя прелесть.

– Такого распоряжения не было.

– А какой смысл стоять под дверью? Четвертый этаж. Я не смогу отсюда спрыгнуть.

– Так положено.

– У меня понос, поэтому я буду долго.

– Столько, сколько потребуется.