Безнадега

Дэвид попытался заглянуть под живот Рида, но не сумел: тот сидел слишком близко к столу. В спинке кресла чернела маленькая дырочка. Рида застрелили. А уж ручки воткнули в глаза (Дэвид очень на это надеялся) после того, как он умер.

За дело. Поторопись.

Дэвид начал отодвигать кресло от стола, но вдруг удивленно вскрикнул и отпрыгнул в сторону. При первом же его прикосновении кресло повалилось назад и вытряхнуло Рида на пол. Покойник при этом громко рыгнул. Табличка выскочила из его рта, как снаряд из орудийного ствола.

С гулко бьющимся сердцем Дэвид опустился на одно колено перед трупом. За столом Рид сидел, расстегнув пуговицы и «молнию» форменных брюк, так что теперь из-под них виднелись шелковые трусы персикового цвета. Но Дэвид даже не заметил этого. Искал он другое и, к счастью, нашел. На одном бедре Рида покоился револьвер. На второе бедро с ремня свисало кольцо с ключами. Прикусив нижнюю губу, совершенно уверенный в том, что мертвый коп ждет только удобного момента, чтобы протянуть руки

(чертМаммиидетзанами)и схватить его, Дэвид сумел снять кольцо. Он быстро просмотрел ключи, моля Бога, чтобы нашелся нужный. И он нашелся. Такой же квадратный, с черной магнитной полосой, как у Энтрегьяна. Ключ от камер наверху. Во всяком случае, Дэвид на это надеялся. Кольцо с ключами он сунул в карман, с любопытством взглянул на расстегнутые штаны Рида, отстегнул кожаный ремешок, перехватывающий кобуру, и осторожно достал револьвер. Дэвида удивило, какой он тяжелый. Мальчик повернул револьвер стволом к себе, держа руки подальше от предохранительной скобы, охватывающей спусковой крючок, и посмотрел на цилиндр. В каждой ячейке по патрону, то, что надо. А та ячейка, что сопряжена со стволом, наверное, пустая: в фильмах копы частенько не загоняют туда патрон, чтобы случайно не подстрелить себя. Но Дэвид решил, что это не так уж важно. Он сможет дважды быстро нажать на спусковой крючок.

Мальчик развернул револьвер рукояткой к себе и попытался найти предохранитель. Таковой отсутствовал. Дэвид потянул спусковой крючок на себя, но убрал палец, как только заметил, что поднимается курок. Стрелять просто так ему не хотелось. Он не знал, насколько смышленые твари койоты, но догадывался, что насчет оружия у них полная ясность.

Дэвид вернулся в приемную. Ветер все выл, бросая пыль в окна. На улице совсем стемнело. Мальчик посмотрел на отвратительную зеленую портьеру, на прикрытое ею тело. Ялюблютебя.Пирожок,подумал он и вышел в холл. Остановился, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, нацелив револьвер в пол и крепко прижимая его к бедру.

– Господи, я никогда не стрелял из револьвера, – произнес Дэвид. Пожалуйста, помоги мне выстрелить из этого. Христом Богом молю Тебя. Аминь.

Глава 3

– 1 -

Мэри Джексон сидела на койке, уставившись на свои сложенные на коленях руки, и думала о сестре мужа. О Дейдре Финни, кудрявой обкурившейся симпатяшке с идиотской улыбкой. Дейдре, которая не ела мясо («Это жестоко – убивать ради насыщения собственного желудка»), зато курила «травку». Дейдре, уже не один год якшающейся с этим Панамским революционером. Дейдре с ее мистером Лыбой-Улыбой на наклейках. Дейдре, благодаря которой мужа Мэри убили, а она сама попала в камеру смертников. И все потому, что эта Дейдра напрочь прокурила свои мозги. И забыла о мешке с «травкой», запрятанном под запаску.

Этонесправедливо,воспротивилась более рациональная часть мозга Мэри. Причина в пластине с номерным знаком, а не в марихуане. Энтрегьян остановил «акуру» из-за пластины. Собственно, он вел себя, как Ангел Смерти, не обнаруживший на двери запретного знака. Если б не «травка», он бы придрался к чему-то еще. И ты это знаешь.

Но Мэри не хотела этого знать, не хотела думать, что стала жертвой пусть и необычного, но природного катаклизма. Лучше уж винить во всем сестру Питера, представлять себе, как она ее накажет. Способов хватало, не смертельных, но достаточно болезненных. В Гонконге, к примеру, воров били палками. И Дейдре с десяток ударов только пойдет на пользу. Или дать ей хорошего пинка острым носком туфельки на высоком каблуке. Все, что угодно, лишь бы согнать с лица Дейдры блуждающую улыбку, придать глазам достаточно осмысленности, чтобы знать наверняка, что до нее дошли слова Мэри: «Из-за тебя, паршивая дрянь, убили твоего брата, ты это понимаешь?»

– Насилие рождает насилие, – произнесла она менторским тоном, обращаясь к своим рукам. В такой ситуации она имела полное право разговаривать сама с собой. – Я это знаю, все это знают, но иногда так приятно помечтать о насилии.

– Что? – переспросил Ральф Карвер. Он, казалось, полностью утратил связь с реальностью. И больше всего напоминал сейчас обкурившуюся Дейдру.

– Ничего. Не берите в голову.