Безнадега

Когда Риптон открывает дверь ангара, Брэд Джозефсон бросается на него. Он слышал выстрелы, слышал крики (в тех случаях, когда Риптон не укладывал жертву с первого выстрела и приходилось ее добивать) и знает, что единственный его шанс на спасение – вырваться из ангара, застав Риптона врасплох. Джозефсон ждет выстрела, но Кэри, естественно, стрелять не собирается. Вместо этого он хватает Джозефсона за плечи и, собрав последние силы, швыряет чернокожего об стену, да так, что содрогается весь ангар. Разумеется, швыряет уже не Риптон, а Тэк. В подтверждение этого Джозефсон спрашивает Риптона, чего это он стал таким высоким.

– Хорошо кушал! – восклицает демон. – Тэк!

– Что это ты делаешь? – спрашивает Джозефсон, пытаясь вжаться в стену, когда Риптон наклоняется к его лицу, а рот Риптона раскрывается. – Что ты…

– Целуй меня, красавчик! – восклицает Риптон и приникает губами к губам Джозефсона. Стыковочный узел герметизируется кровью, через него демон шумно выдыхает. Джозефсон замирает в объятиях Риптона, затем начинает дрожать мелкой дрожью. Риптон выдыхает и выдыхает, выходит, выходит, выходит, чувствует, что переход вот-вот завершится. На одно мгновение Тэк застывает между Риптоном, теряющим сознание, и Джозефсоном, уже начавшим раздуваться, как воздушный шарик. А потом, вместо того чтобы смотреть на мир глазами Риптона, он уже смотрит глазами Джозефсона.

До чего же прекрасно это чувство, как приятно родиться вновь в крепком теле человека, который каждое утро ест на завтрак четыре яйца и полфунта печени.

– Как мне ХОР-Р-РОШО! – рокочет Брэд Джозефсон. Кости его утолщаются, плечи становятся шире, череп больше. Он отбрасывает тело Риптона и широкими шагами направляется к двери. Рубашка трещит по швам, руки удлиняются, мышцы увеличиваются в объеме. Ступни растут не так сильно, хотя и рвут шнурки.

Тэк выходит из ангара, широко улыбаясь. Он прекрасно себя чувствует. Весь мир лежит у его ног. Даже член, и тот встает столбом, грозя разорвать джинсы.

Тэк здесь, вырвавшийся из колодца миров. Тэк велик, Тэк будет править, как правил всегда, в бесплодной пустыне, где растения кочуют с места на место, а земля притягивает к себе небо.

Демон садится в бьюик, и джинсы на заднице тут же лопаются по шву. Потом ему вспоминается наклейка на бампере «ШАХТЕРЫ ЗАКАПЫВАЮТСЯ ГЛУБЖЕ И ОСТАЮТСЯ ТАМ ДОЛЬШЕ», он улыбается, разворачивает автомобиль и едет в Безнадегу, оставляя за собой шлейф пыли.

– 3 -