– Ты позвонил вовремя, Дэвид. Ты просто представить себе не можешь, как вовремя. Ведь ты Дэвид Карвер, я не ошибся?
Стив шагнул вперед и пожал мальчику руку, наслаждаясь удивлением, написанным на его лице. Мальчик-то тоже изрядно удивил его, дозвонившись по телефону.
– Откуда вам известна моя фамилия?
Синтия взяла руку Дэвида, как только Стив отпустил ее, и крепко пожала.
– Мы нашли ваш «хамви», или «виннебаго», или как там назывался ваш кемпер. А Стив просмотрел фотографии бейсболистов с автографами.
– Скажи честно. – Стив пристально смотрел на Дэвида. – Ты думаешь, «Кливлендские индейцы» выиграют мировую серию?
– Не вижу особой разницы, при условии, что мне.удастся посмотреть хотя бы еще одну их игру, – с легкой улыбкой ответил мальчик.
Синтия повернулась к женщине из прачечной, которую они бы застрелили, будь у них оружие.
– А это…
– Одри Уайлер, – представилась черноволосая женщина. – Геологконсультант шахты компании «Диабло». Во всяком случае, занимала такую должность. – Она оглядела женский туалет: коробка с бутылками, ящики с банками из-под пива, роскошная рыба, плавающая по выложенной грязной кафельной плиткой стене. – А сейчас я и не знаю, кто я. Пожалуй, выжатый лимон.
Она помолчала, переводя взгляд с одного лица на другое, и наконец остановилась на Маринвилле.
– Мы должны выбраться отсюда. Ваш приятель говорит, что дорога, по которой он приехал сюда, блокирована, но я знаю другую. Она ведет в объезд вала к шоссе 50. Асфальта там, естественно, нет, но в автопарке стоят с полдюжины вездеходов…
– Я уверен, что ваша информация придется весьма кстати, – перебил ее Маринвилл, – но думаю, на текущий момент мы воздержимся от ее использования. – Сейчас он говорил профессионально поставленным, успокаивающим голосом. Таким голосом Джонни обращался к женщинам (исключительно к женщинам, обычно пятидесяти, а то и шестидесяти лет), которые посещали его литературные классы. – Потому что сначала мы должны обсудить ситуацию в целом. Пройдемте в кинотеатр. Вас ждет интересное зрелище. Думаю, вы удивитесь.
– Вы сошли с ума? – спросила Одри. – Говорить тут не о чем, надо убираться отсюда. – Она оглядела остальных. – Вы, похоже, не понимаете, что здесь происходит. Этот человек, Колли Энтрегьян…
Маринвилл поднял фонарик и направил его на свое лицо, чтобы Одри как следует разглядела его.
– Как вы можете убедиться, я уже повстречался с этим человеком и коечто понимаю. Пойдемте, мисс Уайлер, нам есть о чем поговорить. Я вижу, разговоры кажутся вам пустой тратой времени, но это не так. Есть такая поговорка: семь раз отмерь – один отрежь. Мудрая поговорка. Договорились?
Она не кивнула, но последовала за ним, когда он двинулся к двери. Стив, Дэвид и Синтия двинулись за ней. А снаружи стонал и завывал ветер.
Автомобиль с мигалкой на крыше медленно двигался на север в чернильной тьме, держа путь отвала, что окаймлял Китайскую шахту, к южной окраине Безнадеги. Ни фары, ни подфарники не горели: тот, кто сидел за рулем, прекрасно видел в темноте, даже в темноте, насыщенной летящим песком и пылью.
Автомобиль миновал лачугу, с которой свалилась вывеска «МЕКСИКАНСКАЯ КУХНЯ». Песок основательно замел вывеску. В слабом свете висевшей над дверью лампы виднелись лишь отдельные буквы: «…СИКАН…ХН…» Патрульная машина подъехала к зданию муниципалитета, завернула на стоянку и замерла на том же месте, с которого и уехала.
Сидящий за рулем выключил мотор, но остался на месте, наклонив голову и барабаня пальцами по рулю. Из песчаной пелены вывалился стервятник и осторожно опустился на капот патрульной машины. За ним последовали второй и третий. Тот, который прибыл последним, что-то недовольно выговорил соседям, а потом навалил горку гуано.
Потом все трое уставились на грязное ветровое стекло.
– Евреи должны умереть, – изрек водитель. – И католики. Мормоны тоже.
Дверца открылась. Появилась одна нога, потом вторая. Фигура, перепоясанная широким кожаным ремнем, выпрямилась во весь рост и захлопнула дверцу. Под мышкой одной руки водитель держал новую шляпу, в другой руке – ружье, которое Мэри схватила со стола. Водитель направился к парадной двери. Ее охраняли два койота. Оба завыли и подались в стороны. Водитель прошел мимо, даже не посмотрев на них.
Протянутая к двери рука застыла на полпути. Дверь была приоткрыта. Пусть чуть-чуть, но приоткрыта.
– Какого хрена? – пробормотал водитель и распахнул дверь. Он поднялся наверх, предварительно нахлобучив шляпу на голову и перехватив ружье обеими руками.
На верхней площадке валялся мертвый койот. Дверь, ведущая к камерам, была открыта. Водитель шагнул к ней, уже зная, что увидит. Из груди его вырвался гневный рев. Койоты, оставшиеся внизу, сжались, жалобно завыли и тут же обдулись. Сидевшие на капоте патрульной машины стервятники, услышав этот рев, взмахнули было крыльями, но остались на месте, тревожно переглядываясь.
Водителя встретили пустые камеры с открытыми дверями.
– Этот мальчишка, – прошептал водитель. Костяшки пальцев, сжимавших ружье, побелели. – Этот мерзкий маленький наркоман.