Безмолвный дом

– Ничего удивительного. Слезами горю не поможешь, полагаю. Но мне хотелось бы знать, как продвигается расследование дела тем полицейским.

– Он так ничего и не обнаружил, – сказал Люциан, качая головой, – и, насколько я могу судить, шансы узнать правду весьма невелики.

– Я так и думала, – пожав плечами, заявила миссис Рен. – Как мне представляется, в Старом Свете в этом смысле немногого можно добиться. Что ж, полагаю, большего я сделать не в силах. Я уже рассказала все, что знаю, и даже предложила награду в пятьсот фунтов. Уж если доллары не помогут найти убийцу Марка, значит, этого не сможет сделать никто.

– Скорее всего, миссис Рен. Прошло уже три месяца с момента совершения реступления, и с каждым днем вероятность его раскрытия уменьшается.

– Но, несмотря на это, Диана Рен встала на тропу войны, мистер Дензил.

– Диана Рен? А кто это?

– Моя падчерица – единственный ребенок Марка. Она была в Австралии, в самой глуши где-то на западе страны, и только совсем недавно узнала о смерти отца. На прошлой неделе я получила от нее письмо, и у меня сложилось впечатление, что она намерена приехать сюда, дабы выяснить, кто упокоил ее родителя.

– Боюсь, что в этом она не преуспеет, – с сомнением протянул Дензил.

– Она очень постарается, – передернув плечами, произнесла миссис Рен. – Она упряма как ослица, но говорить об этом смысла нет, поскольку она все равно поступит по-своему, – сказала красавица вдова и, с облегчением сменив тему, продолжила говорить о куда более фривольных материях, пока Люциану не пришло время уходить.

Глава VIII Диана Рен

Хотя после убийства минуло уже три месяца и преступление было предано забвению и прессой, и широкой публикой, у обитателей Женева-сквер оно по-прежнему вызывало любопытство. Но сплетни о том, кто совершил это ужасное преступление, в конце концов утомили всех.

Теперь уже было известно, что покойный происходил из хорошей семьи, при этом своей смертью навлек на свою молодую красавицу жену безосновательные подозрения; что врагов у него не было и что в Безмолвном Доме он поселился, дабы укрыться от происков врагов сугубо воображаемых. По всеобщему мнению, Рен просто-напросто тронулся рассудком, но это не объясняло причины его трагической кончины.

После совершенного убийства интерес к Безмолвному Дому вырос стократно. У него и без того была репутация особняка, в котором обитают привидения, а убийство окутало его аурой потустороннего ужаса; невзрачный фасад здания представлялся зевакам, наделенным хотя бы толикой воображения, угрюмым и зловещим, за ним мерещились залитые кровью полы и населенные призраками комнаты.

Удрученный последними катастрофическими событиями, которые лишь усугубили репутацию особняка, владелец больше не предпринимал попыток сдать его, поскольку был уверен, что жильца, достаточно смелого, чтобы поселиться в нем, теперь не сыскать днем с огнем даже за минимальную арендную плату. Миссис Рен распродала мебель из двух комнат, которые занимал ее несчастный супруг, и теперь они были такими же голыми и неприветливыми, как и остальные помещения.

Не пытался хозяин и подновить или отремонтировать дом, полагая подобные расходы совершенно напрасными; и потому номер тринадцатый, преданный людьми и проклятый Богом, оставался пустым и заброшенным. Люди приходили отовсюду взглянуть на него, но в двери не осмеливался войти никто, опасаясь навлечь на себя несчастье. Тем не менее в странном противоречии с ужасом, который дом вселял в души, здания по обе стороны от него продолжали оставаться густонаселенными.

Мисс Грииб частенько поглядывала на пустой, с холодными трубами дом напротив, зиявший пустыми, лишенными занавесок пыльными окнами. Она нередко высказывала самые разнообразные гипотезы в отношении убийства Рена, но, будучи не в состоянии прийти к какому-либо разумному выводу, заключила в конце концов, что в преступлении повинен призрак – один из тех, что обитали в особняке. В поддержку этого невероятного предположения она обрушила на голову Люциана добрый десяток историй о том, как людей, беззаботно засыпавших в домах с привидениями, поутру находили мертвыми.

– С черными отпечатками пальцев на шее, – драматическим голосом вещала мисс Грииб, – и выражением ужаса в глазах. При этом все двери и окна были заперты, как и в доме номер тринадцать, что говорит о том, что погубить их мог только призрак.

– Вы забываете, мисс Грииб, – возражал ей Люциан, – что бедный Рен был заколот стилетом. А призраки не пользуются материальными орудиями.

– А откуда вы знаете, что кинжал был настоящим? – парировала мисс Грииб, понижая голос до благоговейного шепота. – Разве кто-нибудь видел его? Нет! Или, быть может, его нашли? Тоже нет. Призрак унес его с собой. Помяните мое слово, мистер Дензил, вовсе не существо из плоти и крови превратило в труп этого чокнутого Бервина.

– В таком случае призрачного преступника не удастся повесить, – с иронией заметил Дензил. – Но все это сущий вздор, мисс Грииб. Я поражен, что столь рассудительная женщина, как вы, верит в такую чушь.