Безмолвная ничья

— Ну ты же не думаешь, что меня можно так легко провести? — его ебучая ухмылка раздражает до такой степени, что хочется разодрать её до ушей.

— Ладно, короче. Чего ты хочешь?

— Ты должен убрать своего дружка Зотова. Он слишком глубоко копнул, подозреваю, что не без твоей помощи. С розыском я сам вопрос решу. А сейчас ты дашь мне уйти с девкой. Её я верну, как выполнишь заказ.

— Не делай этого, Кир! Ты не такой как он! — малышка Кэт, молчавшая всё это время, начинает плакать, не сводя с меня глаз. Нервы натягиваются струной до предела и я стискиваю зубы так, что слышен хруст.

— Закрой свой рот. шалава! — пидор треплет её за волосы и мне достаточно этого мгновения, чтобы ухватить его руку и вывернуть в обратную сторону. Кость трещит и он взвывает от боли. Вот он кайф, которого я так ждал! По которому ежедневно переживал ломку.

— А ты не так и умён, как мне казалось! — упиваюсь его страхом и отчаянием. — Теперь ты знаешь, что чувствовали они?! Ощущаешь запах своей погибели, а. падаль?! — слышу как позади рыдает моя девочка и ярость накрывает новой волной. — Подойди ко мне, Котёнок! — наверное сейчас моё обращение к ней звучит как приказ и малышка подползает ко мне, пачкая своё нагое тело об грязный пол заброшки.

— Кир. — она кладёт руку мне на плечо.

— Вставай с пола и оденься. — стаскиваю с себя куртку и подаю ей.

Григорьев тянется за своим ножом, который уже через мгновение оказывается в моей руке. Бью его наотмашь, что называется, куда попал.

Мудак вопит, а я смакую эти крики, как давно желанное удовольствие. Как жаждущий воды, добравшийся до ручья. Что-то переклинило и того Кирилла, которого знает Кэт больше нету.

— Твоя мать была шлюхой! И хочу отметить, не очень умелой! — рявкает ублюдок, корчась под моими пытками.

— Моя мать была ангелом! — выплёвываю ему в рожу каждое слово, а затем, хватаю мразоту за «шкирку» и тащу его по полу к малышке Кэт. Она шарахается и зажимается в угол от страха. И боится мелкая сейчас явно не Григорьева, но меня уже невозможно остановить.

— Теперь он твой пёс! Скажи, что мне с ним сделать?!

— Не двигайся, Палач! — боковым зрением замечаю в дверном проёме комнаты Лаптева, который тычет в меня пушкой, наивно полагая, что это меня остановит. Жаль, что он так и не успел увидеть нож, летящий ему между глаз.

Как только труп Игоря шмякается об пол, в квартиру влетает переполошенный генерал, а за ним целая орда бравых товарищей с «калашами».

— Блять! Живой придурок! — облегчённо выдыхает Зотов и поворачивается к моей девочке. — Бедный ребёнок. Ребят, отведите девушку в машину, пока мы тут…

— Кто к ней прикоснётся — грохну! — как будто откуда-то издалека слышу свой голос, смахивающий на рычание животного.

— Успокойся, Кирилл. Её надо увести отсюда. Хватит девочку мучить. — Сергеич берёт малышку за руку и аккуратно ведёт мимо меня, видимо, осознавая, что я в полном неадеквате. — Угомонись. Пусть хотя бы за дверью с ребятами постоит.

Слежу за каждым движением Кэт и когда она исчезает из виду, немного очухиваюсь. Рядом со мной раздаётся выстрел и Григорьев откидывается на пол со свежепродырявленной башкой.

— Незачем тебе, сынок, брать такой грех на душу, — генерал опускает свой пистолет. — За отца на небесах не простят.

* * *

Малышка тихонько всхлипывает, пока врач обрабатывает её разбитые в кровь губы. Так хочется прижать девочку к себе и сказать, что теперь будет всё в порядке, но что-то не даёт…

Может тот страх, что я вижу в её глазах?

Она боится меня. Боится Палача, увидев которого мелкая поняла — я не принц из её любимой сказки. Я чудовище. Такое же, как мой отец, который измывался над ней столько лет.

Не мог такой урод породить нормального человека… Не мог.

После больницы везу её домой. Она молчит и я немногословен. А что тут скажешь? Я такой, какой есть. Вряд ли изменюсь. Она должна привыкнуть. Другого выхода нет.

Всё так же безмолвно заходим в дом и малышка Кэт убегает в нашу комнату. Радуюсь тому, что она может бегать. Ублюдок избил её не слабо, но практически все удары пришлись по лицу. Сотрясение не обнаружили, но гематомы будут сходить недели две. В лучшем случае.

Терпеливо жду пока она уснёт и захожу в спальню, где ещё вчера мы были счастливы. Укутавшись в одеяло, Котёнок тихо посапывает и я не смею её разбудить. Просто ложусь рядом и проваливаюсь в сон.

Катя

Его руки сильно сжимают её горло, а мутные, горящие ненавистью глаза прожигают измученную душу. Страшный человек снова скалится в своей жуткой улыбке и ей хочется кричать. Она открывает рот, словно рыба выброшенная волной на берег реки. Воздуха катастрофически не хватает, а в глазах темнеет от боли.

— Котёнок! — голос Кира прорывается сквозь густую пелену мрака и скрюченные ручищи страшного человека исчезают, как и он сам.

— Малышка Кэт, моя любимая девочка, — он прижимает её к своему горячему, вкусно пахнущему телу и вся боль испаряется, как будто и не было её в жизни Кати.

— Я люблю тебя больше жизни, слышишь? Никто больше не обидит тебя. Я всех в клочья разнесу, — его жаркий шёпот согревает и дурманит.