Безмолвие

— Просто выйди. — Джонни подождал, потом повернулся к Вердине. — Было бы лучше, если б я знал, куда попаду.

Старуха выпрямилась над палкой, но от этого стала как будто даже меньше.

— Предвидение может повлиять на видение.

— Неважно.

— Самое главное — местонахождение могилы Айны.

— Почему?

— Неужели непонятно? В самом деле? Ты же знаешь, что она чувствует.

— То есть чувствовала. Прошедшее время. — Она промолчала, и Джонни нахмурился. — Почему вы так уверены, что я смогу ее найти?

— Джон Мерримон выстрелил в Айну дважды и похоронил ее на болоте. С ним там никого не было. Воспоминания принадлежат только ему.

— Предположим, вы правы, и я найду могилу. Мне-то что с того?

— Я отвечу на любые оставшиеся вопросы насчет того места, которое ты называешь домом. Я устрою так, что Хаш Арбор будет только твоим во всех отношениях, со всеми его секретами и историей. Сделаешь это для меня, и я дам тебе все, чего ты всегда желал.

Она торговалась и не скупилась на обещания, и все равно Джонни не доверял ей.

— Я никого не убивал, — обратился он к Кри. — Джон Мерримон — может быть, но не я.

— Просто найди ее.

— Ты тоже этого хочешь? Того же, что она?

— Да.

— Тогда держи свои мысли при себе. Не толкай меня в ту же могилу.

* * *

Он еще долго не мог уснуть.

Слышал, как они шепчутся за дверью.

Закрыл глаза и ощутил во рту вкус земли.

В конце концов сон все же пришел, мягко, как румянец. Нахлынул незаметно. Потом, уже во сне, пришло видение. И оно началось с Айзека.

* * *

Его лицо блестело; стояла ночь, и за окном горели факелы.

— Пришли, — сказал он.

Толпа уже спускалась по подъездной дорожке к большому крыльцу. Человек пятьдесят. Может быть, больше.

— Сколько у нас возле главного входа?

— Четверо.

Несколько слуг, несмотря ни на что, остались верны хозяину. С ружьями в руках они охраняли переднюю дверь.

— Что с задним?

— Еще двое.

— Этого хватит.

— Я повесил белого.

— По моему приказу.

— Неважно. — Айзек покачал головой. — Для них я — следующий.

— Да, что ж…

Джон проверил, заряжен ли револьвер, который он всегда носил за поясом. Они собрались в его кабинете — Джон, Айзек и стряпчий. Айна стояла у другого окна и наблюдала за толпой. Стряпчий сел за стол.

— Готово.

— Рабы? — спросил Джон.

— Свободны.

— Земля?

Стряпчий мельком взглянул на молодую женщину у окна и, хотя она не обращала на них внимания, понизил голос.

— Как вы и просили, переведена на имя Айзека.

Джон открыл сейф и вынул стопку банкнот.

— Выходим через заднюю дверь. Так безопаснее.

Стряпчий взял деньги и надел шляпу.

— Не уверен, что вы это переживете. Не уверен, что это было бы справедливо.

Джон подумал, что стряпчий, возможно, прав, но сейчас ему было все равно.

— Иди с ним, Айзек. Выпусти через заднюю дверь. — Когда Айзек вернулся, он сунул ему в руки бумаги. — Шесть тысяч акров, друг мой. Для тебя и твоей семьи. За твою жертву.

— Она хотела не этого.

— Когда узнает, будет уже поздно.

— Почему вы это делаете?

— Может быть, это станет для тебя опорой в трудные времена. Может быть, тебе будет легче вынести это все. — Джон взял со стойки ружье и опустил ладонь на оставленную стряпчим стопку бумаг. — Это документы об освобождении — на каждого из наших людей. Если я не вернусь…

— Вы вернетесь.

Джон кивнул, но крики раздавались уже под самым окном, и ему пришлось повысить голос.