По приезду домой Иван помогает с пакетами из супермаркета. Теме очень нравится ходить за покупками, и поэтому я стараюсь закупаться, когда мы выезжаем с ним в город. Мальчишка не хочет домой, а садится на качели, призывая его раскачивать.
— Ладно, погуляем немножко, — раскачиваю его. — Вань, занеси пакеты в дом, на кухню, — прошу парня.
Тема спрыгивает с качелей и забирается в песочницу, начиная нагружать детский самосвал песком. Сажусь на лавочку, наблюдаю.
— Только не садись в песок, он мокрый, — предупреждаю его, подставляя лицо вышедшему из-за туч солнцу.
Иван выходит из дома и садится рядом со мной. Очень близко садится, вплотную прижимаясь. Поворачивается, выдыхает мне в ухо, проводит по волосам, убирая их за ухо. Зайчонок обнаглел. Хочу отодвинуться, но замечаю в окне второго этажа Роберта. Он курит и смотрит на нас.
Явился. И где же его носило двое суток?
Назло ему не отодвигаюсь от Ванечки, позволяя ему водить кончиками пальцев по моей шее.
— Машенька, — тихо шепчет мне на ухо, а я снова смотрю в сторону Роберта Станиславовича. — Ну у меня же есть хоть один шанс? — спрашивает Иван. Глубоко вздыхаю.
Надо сказать «да».
Надо дать парню шанс, и будет мне счастье. Но язык не поворачивается.
— Вижу тебя, и всё внутри... — не договаривает, страдальчески стонет мне в волосы.
— Ты очень хороший, — начинаю я.
— Ой, с этой фразы начинаются отмазки, — обрывает меня парень. — Уж лучше молчи, если не хочешь ответить мне взаимностью.
— Тогда молчу, — вздыхаю я. — Прости...
Молчим вместе, но Иван не отодвигается от меня. В сторону Роберта уже не смотрю. И вообще надо заканчивать. Иначе мы сейчас досидимся здесь с зайчонком до увольнения. Будет некрасиво, если парень пострадает ни за что.
Поднимаюсь с лавочки.
— Все-таки у тебя кто-то есть? — спрашивает Иван. — Или в принципе я не нравлюсь категорически?
— Да дура я, Ваня. Была бы умной, запала бы на тебя. Но мне нужен другой мужчина.
— Ммм, — уже с обидой в голосе произносит Иван. Взгляд его меняется на более холодный. — А другой мужчина – это в общем или есть определённый объект?
Он словно всё понимает, считывая меня, оборачиваясь на дом. Слежу за его взглядом, но Роберта в окне уже нет.
— Есть определённый, — сознаюсь. Нельзя обманывать таких хороших мальчиков. Да и не умею я выкручиваться.
Иван молча поднимается с лавочки и уходит. Так жалко его расстраивать. Но нельзя давать шансов даже хорошим мужчинам, если шансов нет.
Дома не сталкиваемся с Робертом. Он в своем кабинете, я с Артемом. Мы словно избегаем друг друга, и повисло гнетущее напряжение. По-хорошему, в такой ситуации нужно увольняться... Но у меня много сдерживающих факторов. Придётся как-то с этим жить. Точнее, уживаться с холодным бездушным мужиком. Вот такие, оказывается, взрослые дядьки, сложные, как шарады. А я, видимо, не слишком умна, чтобы разгадать этот ребус.
Ночь, Тема давно спит. Знаю, что Роберт дома. Я слышу его присутствие, чувствую его персональный мужской запах, но избегаю прямых столкновений. Сижу в своей комнате, укутанная в плед, листая каналы на телевизоре. Ни на чем не задерживаюсь, думая о своем. Клонит в сон, почти засыпаю под монотонный звук телевизора.
Вздрагиваю от тихого стука в дверь. Распахиваю глаза, не понимая, показалось мне или нет. Снова стук. Быстро поднимаюсь, путаюсь в пледе, спотыкаясь, неуклюже падаю назад на кровать.
Дверь бесцеремонно открывается, в мою спальню без разрешения входит Роберт. Его взгляд скользит по моим ногам, выше и, наконец, застывает на моем лице. А я не совсем одета. На мне трусики и белый топ на бретельках, лямка которого сползла, почти обнажая грудь. Я собиралась спать и гостей не ждала.
Быстро сажусь, снова укутываюсь в одеяло, прикрывая тело.
— А можно было дождаться, когда я разрешу войти? — возмущенно выдаю я.
— Можно... — выдыхает он. И всё. Никаких больше оправданий. — Так я войду?
— Вы уже вошли, — закатываю глаза. Осматриваю мужчину. Выглядит неплохо. Выздоровел. Ну и слава богу.
Роберт прикрывает дверь и садится в кресло возле моей кровати.
О, кажется, я знаю, что сейчас будет.
Будет отчитывать за посиделки на лавочке с Ваней?
Неуставные отношения и бла-бла-бла...
Мысленно готовлюсь, придумывая речь о том, что замуж не выйду и не сбегу.
— Пару дней назад я хотел поговорить о нашей договорённости по поводу встречи с Рустамом, — начинает он с того, чего я не ожидала. — Но ты опять всё перевернула и неправильно меня поняла, — обреченно вздыхает, словно я его достала.
— Да? — распахиваю глаза.
Кивает.
Ну ведь он лукавит.
Не об этом он хотел поговорить. Или мне снова так хочется думать?
— Что же тогда не остановили меня и не пояснили?
— Сил не было играть в догонялки и объясняться. Не пацан уже, уж извини, — с сарказмом разводит руки.
Ничего не отвечаю, сжимая губы.
Конечно, не пацан. Он закоренелый циничный сноб. И что-то мне подсказывает, что говорит неправду.