Бездушный

Роберт тоже открывает для меня дверь своего внедорожника, молча сажусь. Вынимаю из сумочки влажные салфетки, зачем-то пытаясь оттереть пятна от вина. Хотя в этом нет никакого смысла.

Мужчина садится за руль, выезжая на дорогу.

— Простите, — опять извиняюсь, не зная, что еще сказать.

— Прекрати. Всё нормально.

Всё нормально, но голос у него грубый. В мою пьяную голову не приходит ничего лучше, кроме как начать оттирать салфеткой вино с его брюк.

— Что ты делаешь? — в недоумении спрашивает мужчина.

— Пытаюсь хоть что-то исправить, — отвечаю я и тру пятно на его бедре интенсивнее. Рука соскальзывает, и моя ладонь попадает в пах мужчины. — Ой! — так и замираю с рукой на его ширинке.

— Прекрати, — нервно выдает мужчина и сам убирает мою руку.

— Простите, я нечаянно, — прикусываю язык, краснея еще больше.

Что это за вино такое было, что мне так быстро отшибло мозги?

— И извиняться тоже прекрати! — грубо обрывает меня мужчина.

Быстро прячу грязные салфетки в сумку, съезжаю на сидении ниже и закрываю глаза.

Голова кружится, кружится, по телу разливается тепло, запах мужского парфюма пьянит еще больше...

— Маша... Мария!

Открываю глаза, фокусирую взгляд.

Мы уже приехали, машина во дворе. Роберт Станиславович стоит надо мной, придерживая дверь.

Я уснула...

Это хорошо – не пришлось всю дорогу краснеть за свои «подвиги».

Выбираюсь из машины, стараясь не смотреть мужчине в глаза. Вздрагиваю, когда позади меня громко захлопывается дверь машины. Иду вперед, не оглядываясь. Я уже почти протрезвела. Вино быстро ударило в голову и также быстро отпустило, остались только легкое расслабление и ватность в теле.

Прохожу в гостиную. Артем спит на диване, заботливо прикрытый пледом. Кот – у него в ногах.

— Он уснул при просмотре фильма, — шепотом сообщает мне няня. — Мы поужинали, кота накормили, — отчитывается она передо мной.

— Хорошо, — киваю, присаживаюсь рядом, поглаживая кота. Гарфилд довольно мурлыкает.

— Спасибо, Надежда, — благодарит ее Роберт, вынимая из портмоне деньги. — Такси я вам вызвал.

Женщина уходит одеваться.

— Артема нужно поднять наверх, — шепотом сообщаю я. Мужчина кивает и аккуратно, прямо в пледе, поднимает спящего сына и несет наверх, я за ними.

Роберт опускает Артема на кровать и сам поправляет плед. А я, как дура, стою позади, не зная, куда себя деть.

Извиняться мне запретили. Молчу, кусая губы.

— Ложись спать, — холодно велит мне Роберт, выходя из детской.

Еще с минуту стою на месте, как вкопанная, смотря на Артема.

И вроде ничего особенного не произошло, но мне стыдно.

Все это так нелепо…

Вздыхаю, включаю светильник, прикрываю дверь, иду в свою спальню.

Беру полотенце, халат, выглядываю в коридор – тишина. Быстро забегаю в ванную. Не хочу сегодня больше сталкиваться с Робертом Станиславовичем.

Снимаю облитое платье, и, скорее всего, оно уже испорчено и не отстирается. А это мое единственное выходное платье. Другого нет. Не было у меня времени на долгие сборы, когда я бежала из своего городка. Покидала в сумку всё, что попалось на глаза. Закидываю в корзину для белья одежду, встаю под душ.

После прохладной воды трезвею окончательно. Осталась только слабость.

Пусть этот день быстрее пройдёт.

Выхожу из душа, заворачиваю мокрые волосы в полотенце. Наклоняюсь, чтобы взять халат, но дверь в ванную распахивается. От неожиданности резко оборачиваюсь. Роберт Станиславович застывает в дверях

А я голая!

— Ой! — вскрикиваю, хватая халат.

Путаюсь в нем.

Какого черта тут завязан пояс?! Никак не могу его развязать и одеться.

— Закрываться надо! — грубо рычит на меня, прикрывая глаза.

А я не закрылась?

Не помню…

Но вместо того чтобы выйти, мужчина так и стоит на месте, смотря на меня. Трогая глазами мое мокрое обнаженное тело.

Нервно дергаю пояс, уже пытаясь его порвать. Ничего не выходит. Сердце почему-то барабанит так, словно сейчас вырвется из груди, кожа покрывается крупными мурашками, а в животе становится очень горячо.

Просто прикладываю к себе халат, пытаясь им прикрыться.

А он смотрит…

Уже нагло, в упор, не отводя взгляд синих глаз ни на секунду. Я даже вижу, как дёргается его кадык, когда мужчина шумно сглатывает.

Его всегда холодные глаза меняют цвет на темный. Они – как синий неспокойный океан. Вот-вот грянет буря.

Мне бы выгнать его. Потребовать, чтобы вышел и не смотрел. Но я онемела.

Жарко.

Невыносимо жарко от его жадного взгляда.

Только сейчас замечаю в его руках чёрное полотенце, которое он сильно сжимает. А потом резко отбрасывает его в сторону и решительно идет на меня. И вместо того чтобы отступить, я в каком-то диком порыве сама делаю шаг к мужчине, вставая вплотную…

Глава 14

Мария

Дыхание рвётся, голова кружится. Поднимаю голову, заглядывая в синие глаза. А там бездна. В которой я тону и захлёбываюсь. Он так смотрит, словно уже имеет меня, причём самыми грязными способами. На меня никто так не смотрел, и я теряю разум от этого взгляда.

— Беги, Маша, — низко и хрипло произносит Роберт. — Есть еще шанс убежать. Иначе... — не договаривает, сам глотает воздух.