Бездушные

– Я не бросила Серый округ, – сказала Рейна. – Я хочу, чтобы его отстроили заново, но… из-за того, что происходит, это совсем не просто.

– Да, потребуется время, чтобы восстановить округ после случившегося, – согласилась Амигдала. – После всего, что Серые у нас отняли.

– Повстанцы, – поправила Рейна. – Повстанцы отняли у нас многое.

– Есть ли какая-то разница, принцесса пепла и руин? Теперь, когда Серый округ разрушен нашими бомбами, ты правда веришь в то, что мы все еще можем делать различия между жителями Серого округа и мятежниками? Ты не думаешь, что все они теперь хотят нашей смерти? – Амигдала прекрасно умела прямо говорить о сути проблемы. – Слишком поздно. Сейчас мы находимся в самом центре войны, которую мы с тобой не в силах остановить. Это война хаоса и безопасности. Война Шипов и генов.

– Обе стороны серьезно пострадали, – Рейна попыталась переубедить женщину. – Мы можем договориться…

– Ты серьезно думаешь, что кто-то хочет договариваться? Никто не даст денег на восстановление Серого округа. Даже Бог Бальтазар не сможет повлиять на это. Половина нашей страны хочет, чтобы мятежники победили, а другая желает, чтобы мы их уничтожили. Эта война до безобразия проста.

– Война?

– Все, за что наша страна стояла горой, все наши представления о прекрасном будущем – все это превратилось в песок, – это говорила совсем не та Амигдала, которую знала Рейна. – Каждый день к Шипам примыкают все новые и новые люди. Мы, может быть, и отрезали им головы, но цветение их не увядает. Они разрастаются, словно сорняки, покрывая собой всю землю. Они демонстрируют нам свою силу с помощью действий, а не громких слов. Потому что огонь, загоревшийся однажды, не потухнет просто так.

– Не думаю, что площадь пожара будет увеличиваться, – сухо заметила Рейна.

– Ты хочешь поговорить об огне? – Амигдала подняла бровь. – Шипы отобрали у тебя мать. Ты разве не хочешь, чтобы они за это ответили? Рейна хотела. Она хотела убить их всех в минуту отчаяния.

– Ты должна была его убить. Эту сволочь, у которой на совести смерть моей дочери.

Вдруг Рейна поняла причину гнева, который Амигдала затаила в себе. Она злилась, что Рейна пощадила Болта.

– Ты должна была его расстрелять. – Амигдала отложила в сторону ТехДек, уставившись на невидимую точку где-то вдалеке.

– Я сделала то, что сочла правильным, – Рейна повернулась, чтобы уйти, потому что ей показалось, что Амигдала хочет побыть одна. Но вдруг Благословенная снова заговорила.

– Подожди, Райана, – она перебирала своими длинными пальцами, пытаясь подобрать нужные слова. Указала на кресло. – Мне очень жаль. Я не хотела показаться злой. Хочешь кофе?

В то же мгновение вся жесткость в глазах Амигдалы пропала, и только одиночество осталось в ее взгляде. Чувство, которое было Рейне до боли знакомо.

Девушка кивнула и опустилась в белое кресло.

Благословенная подошла к кофемашине, настраивая ее с помощью ТехДека. Спустя пару секунд из отверстий выехали два стаканчика, наполненные дымящимся кофе. Кроме того, оттуда появилась небольшая коробочка с печеньем.

Амигдала поставила все на стол и села напротив Рейны.

Она не притронулась ни к кофе, ни к печенью, а только смотрела на голографическое окно, показывающее зеленый лес, на который опустился туман.

В воздухе повисла тишина. Тишина, прерываемая только случайными звуками из коридора МедЦентра, напоминающими им о том, что они сидят не в тихом лесу.

Обе женщины не привыкли делиться своими чувствами с кем-то другим.

– Я скучаю по ней, – наконец сказала Рейна.

– Она была смелой и вдохновляющей женщиной.

– Я говорю не о Шторми.

– О… Андромеда.

По лицу Амигдалы скользнула тень.

– Любящая, беззаботная и веселая. Такой была моя дочь.

– Ты права. – Рейна сделала глоток кофе.

Туман в лесу рассеялся, и Рейна замерла на мгновение, чтобы рассмотреть, что происходило в зеленых зарослях. Тень приняла форму человеческой фигуры, но, прежде чем ее можно было увидеть, она снова растворилась в темноте.

– Я хотела, чтобы она была счастлива, но она умерла. Я хотела, чтобы я могла… Я пропустила столько всего…

Амигдала замолчала, и Рейна молчала с ней, позволяя женщине собраться с мыслями, чтобы продолжить разговор. Но она, как всегда, решила ничего не говорить.

Рейна уже выпила кофе, когда Амигдала отвернулась от окна.

– В общем… Она умерла, но мы продолжаем жить. Воспоминания не приносят никакой пользы. Никогда.

– Скучать по кому-то вполне нормально, – возразила Рейна. – Одна моя подруга считает, что умершие никогда не уходят насовсем. Они всегда рядом, летят по ветру и следят за нами.

– Что за глупости.

– Я тоже так сказала, – но тем не менее мысль об этом успокаивала Рейну.

– Я буду лучше заниматься тем, что получается у меня лучше всего: работой, – грустно улыбнулась Амигдала.

18

– Куда ты идешь?

Ларк надеялся, что его родители уже спят. Но, судя по всему, сигнал Фуфу, заметившего встающего с кровати и залезающего в МедСтул пациента, оказался громче, чем казалось.