Без выбора. Влад

Он усмехнулся. Обзываться она навряд ли будет. Но её глаза скажут больше, чем губы.

Влад никак не ожидал, что его накроет с подобной силой. Вспомнишь тут, пожалуй, Веру. Предвидела ли та, что он полюбит Марию? Вполне возможно.

Маша особенная…

Совершенно верно.

Ни одна другая никогда не затрагивала его сердце. Тело — бывало. И то на несколько раз. Его устраивала постоянность, когда не лезли на его территорию. Шаг ближе — и он рвал, не сожалея.

Его рука дотронулась до груди Маши. Красивая. Упругая. Идеальная. Он нырнул ниже, накрыл то местечко, где билось сердце. Ритм учащен, значит, переживает по-прежнему. Волнуется.

Ему вроде бы и нравилось, что она неспокойна в его обществе. Но тут палка о двух концах. Это другое — её волнение.

Второй рукой он нашёл её правую руку и переплел их пальцы.

Да, определенно, на безымянном не хватает обручального кольца.

Скоро будет.

Влад склонил голову и поцеловал шею Маши.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Нигде ничего не болит?

— Почему мне кажется, что этот вопрос с подковыркой?

— Особенная…

— ТАМ не болит.

Он не видел её лица, но готов был поспорить, что она покраснела сильнее.

— Ты понимаешь меня с полуслова, милая, — он слегка прикусил кожу, заставив девушку ахнуть.

— Приходится.

Язвочка маленькая. Хорохорится, дерзит.

А сама ластится.

И как же ему нравилась она такая! Покорная, ласковая.

Когда доверчиво прижималась к нему.

Его…

Собственник внутри продолжал бушевать, не желая успокаиваться. Влад его сдерживал из последних сил. Если он сейчас всё испортит, Маша ему будет недоступна долгое время.

Тут впору засмеяться. Вместо того, чтобы наслаждаться близостью дорогой женщины, Влад сидел и размышлял, как бы её запереть в комнате или облачить в паранжу и никуда никогда не выпускать.

К черту всё!!

Он сжал её грудь, пробуя на тяжесть. Дотронулся до соска, поиграл с ним. Маша задышала чаще.

— Сдерживаешь себя, да, Особенная? — прохрипел он.

Возбуждение не отпускало его.

Не смотря на то, что кончил недавно, член стоял, как каменный.

— Не понимаю, о чем ты…

— Врунишка.

Он хотел сказать, что девочек, которые врут, наказывают, но вовремя вспомнил печальный опыт с наказанием. Реакция Маши резанула похлеще ножа. Он сделал ей больно. Это недопустимо.

Влад всегда считал, что мужчина для своей женщины должен служить опорой. Чтобы она ни в коем случае не таила проблемы, не решала их сама. Для этого есть он — глава семьи. Возникает задача — он её ликвидирует. Всё. Никаких тайн, переживаний, действий за спиной. Феминизм остается за порогом спальни, а то и дома.

Отчасти из-за его взглядов и жизненных принципов, которым Влад не уступал ни при каких обстоятельствах, после смерти родителей дяди отдали ему бразды правления кланом и компаниями. Были, конечно, мелкие разборки, косые взгляды, небольшие интриги. Удалось всё уладить без кровопролития. В итоге все остались довольны.

Он брал ответственность на себя. Умел.

Маша не доверяла ему. Отдалась — да. Немного пооткровенничала, но в целом оставалась за стеной.

Он не будет Владом Багровским, если эту стену не разрушит!

— Маша, девочка, запомни — если тебе хочется кричать или стонать рядом со мной, делай это! — яростно прошептал он ей на ухо.

Маша отреагировала — задрожала.

Чтобы как-то скрыть собственную реакцию, потянулась за гелем.

Влад перехватил её руку.

— Чуть позже.

— Что? — она обернулась, и он сразу же поймал её губы.

Аккуратно взял за подбородок, чтобы она не попыталась увернуться.

Она и не собиралась…

От осознания того, что Маша открылась, приняла его поцелуй, новая волна накрыла Влада. Агрессивное возбуждение с нарастающей нежностью в груди создавали полнейший диссонанс в восприятии происходящего. Он терялся в эмоциях. Когда тело хотело одного, разум твердил иное.

Он целовал жестко, жадно. И сразу же нежно. Лизнул по нижней губе, прикусил её, потянул на себя. Маша глухо застонала и развернула корпус к нему. Её рука легла ему на грудь. Правильно, девочка, давай, исследуй его. Потрогай! Он, черт побери, даже был согласен на царапины!

Потому что тогда он бы тоже оставил следы…

Он гладил то грудь, то спину. Спускался ниже, под воду. Трогал живот, слегка задевая небольшой островок аккуратно постриженных волос. Игрался с ними и снова возвращался к груди.

В какой-то момент Влад сорвался.

— А, ну-ка, давай так.

— Ты что…

Он не позволил ей договорить, подался вперед, подхватил Машу за талию, вынуждая девушку встать.

— Хочу тебя видеть. Ножку вот сюда ставь.

— Влад!

— Ставь, я сказал! — уже открыто зарычал он, не в силах сдерживать рвущуюся наружу похоть и жажду завладеть Особенной полностью.

Маша охнула, уперевшись рукой в стену.

Теперь напротив лица Влада находились бедра Особенной.

— Влад…

Её голос приобрел хриплые нотки, сел.