Без следа

— Уж и не знаю, как это поаккуратнее сказать, — замялась Джессика, — но, если в общих чертах, Элеанора Лавелль встречалась с Линкольном Таверньером. Вашим отцом.

Едва увидев имя, нацарапанное на розовой бумажке, Джессика вспомнила: она видела человека, запечатленного вместе с Элеанорой, на одном из фото в доме Кэтрин.

Она уставилась на женщину, выжидая, какой будет ее реакция. Шок, неверие, удивление, гнев, ярость? Хоть что-нибудь?

Та налила себе еще немного вина.

— Подлить?

— Нет, спасибо, — отказалась Джессика, — мне хватит.

Кэтрин слегка покружила свой бокал.

— Уверены, что хотите отказаться?

— Спасибо, я пока не хочу. Не фанатка выпивки.

Кэтрин Таверньер расхохоталась. Звук ее смеха почему-то начал действовать Джессике на нервы.

— Да что уж там, Джессика, — наконец проговорила она, — мы же обе знаем, что это вранье. Если мой личный помощник прав, — а я видела фото и знаю, что это действительно правда, — то кое-кто постоянно засиживался в баре через дорогу. Яблочко от яблони, что тут еще сказать.

— Что вы сказали?

— Я сказала, что отлично знаю, кто ты такая и чего хочешь, — ледяным тоном ответила Кэтрин. — И хотела бы тебя заверить, что этого не произойдет. Твоя сука-мать не выбила из меня ни цента. Тебе это тоже не удастся.

— Моя мать? Так вы знали?..

У Джессики застучало в висках. Комната вдруг начала накреняться то в одну, то в другую сторону, словно ее качало в лодке. Ее затошнило. На коже выступил пот.

— В самом деле, Джессика, — улыбнулась Кэтрин, — в городе появляется частница из Нью-Йорка и начинает задавать странные вопросы, подумай сама. Думаешь, я не проверю, что тут не так? Что с тобой не так?

— Вы за мной следили?

— Не я сама, конечно. У меня на такое нет времени. Но на фото смотреть мне определенно понравилось. Дружок у тебя, например, очень симпатичный. Или я выбрала неверное слово? Ну и представление вы устроили вчера в Голливуде…

— Джип! Это был кто-то из ваших?

— А, ты заметила? Кажется, ты все-таки не самый плохой детектив.

— Трудно было не заметить.

Кэтрин Таверньер снова улыбнулась:

— Есть с Нэтом одна проблема: он не очень умный. Впрочем, смотреть на него очень даже приятно. Как же хорошо иметь личного помощника, если ты понимаешь, о чем я, еще и такого послушного. Вопросов не задает, да и с… проблемами всегда помогает.

— Я вам не проблема. Я ваша чертова сестра.

— Сводная! — рявкнула Кэтрин. — И это я еще мягко выражаюсь. Ты скелет в шкафу, вот ты кто. Ты как была проблемой, так и осталась!

Джессика постаралась сфокусировать взгляд:

— Так вы уже тогда обо мне знали?

— Я уже давно много чего знаю, — ответила Кэтрин. — Только мне вот интересно, сколько известно тебе? Ты знала, что твоя мать была шлюхой, которая трахалась с моим отцом за деньги, а потом принялась выпрашивать у него то одно, то другое? Сначала ей понадобилась работа, затем дом, потом тряпки, еда, бухло, машина… И за все платил мой отец, лишь бы она молчала. А когда она залетела, то, наверное, подумала, будто сорвала джекпот. Она прекрасно знала, что делает.

Женщина презрительно покачала головой.

— Таким, как она, вечно мало, — продолжила она. — Ее понесло во весь опор. Когда она узнала, что мой отец умирает, то развернулась на полную: стала угрожать ему, что все расскажет журналистам, что заберет все, что у него было, опорочит его имя и все в таком духе. В обмен на молчание она требовала у него чек на миллион долларов. Миллион долларов! Да она десяти баксов не стоила. Если я что-то ненавижу в этом мире, Джессика, так это шлюх, которые раздвигают ноги перед кем ни попадя и разрушают нормальные семьи. А ведь могли бы честным трудом зарабатывать деньги, как все нормальные люди.

У Джессики начали слипаться глаза, будто к каждой реснице подвесили по небольшой гирьке.

— Судя по тому, что я увидела, — с трудом выговорила она, — вы сами потратили состояние отца только на свои безделушки. Вы ничуть не лучше Элеаноры.

— Не смей так говорить! — взвилась Кэтрин. — Знаешь, каким образом я о них выяснила? Когда мой отец лежал в госпитале в окружении игл и трубок, когда лучшие доктора Калифорнии сообщали нам с матерью, что надежды не осталось. Вот тогда я об этом и узнала. Как думаешь, каково мне было? Отец попросил мать выйти из комнаты, он хотел поговорить со мной наедине. Он сделал знак, чтобы я наклонилась поближе, собрал все силы и отодвинул кислородную маску. Я думала, он хочет сказать, что любит меня и гордится мной, но нет, он поведал мне об Элеаноре Лавелль. Сказал, они встретились в каком-то баре, а затем она быстро стала его постоянной любовницей. А потом он рассказал мне о тебе, сказал, с проблемой нужно разобраться. Так я и поступила.

— И вы приказали этому своему Нэту убить мою мать?

— Нэту? — смутилась Кэтрин. — Да он тогда еще в пеленках лежал. Ну и ты же знаешь: хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, — возьмись за это сам. Нечего посылать кого-то еще.

— Так вот оно что, — помотала головой Джессика. — Мой отец убил мою мать?